Совокупность М.. Анатолий Мусатов
губ:
– Кто ты?
Максим скорее почувствовал, как сидящая напротив фигура, чуть заметно усмехнулась:
– Резонно. Многие начинают с этого… Как ты сам думаешь, кто перед тобой?
– Не знаю… если бы знал, то не спросил бы.
– И это резонно, – всхрапнула густым обертоном фигура, отчего с ее капюшона тонкими невесомыми струйками ссыпался пепел. – А потому не заставлю тебя более напрягаться в поисках ответа. Оставлю эту задачку на потом, когда тебе действительно придет пора найти ответ. А пока можешь звать меня М.
Фигура оперлась одной рукой на посох, а другой медленно сдвинула назад капюшон. Максим с удивлением увидел, как ему открылось, похожее на мумию, лицо, но при этом не потерявшей ни единой живой черты. М. глянул на Максима черными провалами зрачков:
– Твой первый вопрос был, скорее, импульсивен, чем обдуман, но задать его все же стоило… Итак: «я умер…».
М. хмыкнул, скорее доброжелательно, чем иронически:
– Почему люди, оказавшись в такой ситуации, которую не в состоянии объяснить, именно так и думают. Но они потому так думают, что все представления о загробной жизни были построены на рассуждениях самих же людей. А так как страх смерти изначально сопровождал их со времен пращуров, воображение, несмотря на достижения цивилизации, продолжало рисовать в их умах весьма примитивные способы его воплощения.
Максим собрался с духом и осторожно едва слышно проронил:
– Может, ваши доводы и рассуждения неоспоримы, но я лично никак не связываю свои представления о смерти на основании воображаемых глупостей.
– Похвально… Это указывает на то, что твоим поводырем в жизни является интеллект и здравый смысл. Не многие могут этим похвастаться.
– Я так не думаю, – ответил Максим. – Мои приятели и знакомые вполне здравомыслящие люди.
М. издал несколько глухих, рокочущих звуков. Максим понял, что он так засмеялся:
– Это пока они здоровы и молоды! Если бы ты смог покопаться в глубинах их сущностей, ты бы поразился той бездонной пропасти страха смерти, которую эти люди прикрывают в меру возможностей своего интеллекта и здравого смысла разнообразными философскими байками или религиозной шелухой.
– В этом, я думаю, наверное, есть свой смысл. Раз мы смертны, то хотя бы отпущенный нам срок затушевать этими… атрибутами, которые вы только что упомянули, – аккуратно подбирая слова, ответил Максим.
– Как сказать… – с нотками снисхождения ответил М. – Те, кто запудривает мозги своих ближних высокомудрой дурью, делает самое мерзкое и страшное дело. Cонм всевозможных религиозных проповедников своими химерами уводят людей от истины и правды жизни. Срок, отпущенный человеку для жизни, можно было бы потратить с пользой для себя. Есть и другая беда вашей цивилизации, − псевдофилософы и прочий околонаучный сброд вбивают в головы людей ложные понятия нравственности, морали и меркантильной выгоды, – ернически закончил М.
Пересиливая свой страх перед этим потусторонним чудовищем,