Хранители. Часть 2 Четыре тамги. Эдуард Павлович Гадзинский
Всех их тут же поймали и принесли в жертву духам, ритуально задушив тынзяном[1]. После этого остяки и самоеды принялись жечь фактории, убивать русских и сочувствующих новой власти местных, которых считали предателями своего народа. Количество бунтовщиков увеличивалось, но продлилось это недолго. В скором времени прибыли солдаты доблестной Красной армии и жестоко подавили мятеж. В живых остались только дети, женщины и старики. Их арестовали, а имущество, разумеется, забрали. Следователи были не новичками. Они знали, с кем имеют дело, и очень удивились, не найдя у зажиточных известных оленеводов ничего, кроме оленей и домашней утвари. Молодой советской власти требовалось много денег, и следователи очень старались. Жён и детей бунтовщиков допрашивали долго и жестоко, но так и не узнали, куда делись священные, или, по-другому, родовые, нарты, в которых всегда хранилось самое ценное имущество. А у одной богатой семьи таких нарт могло быть до нескольких десятков. В итоге стариков, кто выжил, просто вышвырнули на улицу, женщин сослали в лагеря, откуда они уже не вернулись, а детей отправили в только что образованный детский интернат в Обдорске. Вот такая история.
– Да, грустно… – вздохнул Дмитрий. – Но про это ты нам уже рассказывал. Давай дальше.
– Давайте-ка помянём всех погибших в борьбе за свободу своего народа, – разливая по бокалам коньяк, предложил Костя.
Друзья не чокаясь выпили.
– Так вот, – продолжал Сергей, – два с половиной года назад в одной поездке в Белоярский в клубе коллекционеров я познакомился с Павлом Николаевичем Устюговым. Очень интересный дядька, бизнесмен, коллекционер, интеллектуал, увлечённый историей Севера и Сибири. Нам было о чём поговорить. Как-то мы сидели у него дома и смотрели его коллекцию предметов пермского звериного стиля. Среди различных очень интересных вещей он показал мне один непонятный медальон и попросил помочь в его атрибуции[2]. Вот он.
Сергей достал из папки несколько больших фотографий и положил на стол перед друзьями. На первом снимке был медальон, напоминающий по форме сердце, с боковинами в неровных зазубринах и треугольным ушком между полушариями. Сделан он был из какого-то почти чёрного металла. На втором снимке с другого ракурса было видно, что его поверхность была сплошь бугристая, с завитками, линиями и чёрточками. На фото рядом лежала линейка, показывая размер медальона – около семи сантиметров в высоту и почти одиннадцать в ширину.
Сергей показал ещё два снимка:
– Вот обратная сторона этого предмета.
С другой стороны, ровной и гладкой, друзья увидели вырезанные острым предметом короткие ровные чёрточки, а сверху, у самого ушка, глубоко и довольно искусно было вырезано изображение утиной лапки с волнистой линией над ней.
– Это похоже на какой-то родовой знак, – сказал Дмитрий, показывая на утиную лапку.
Сергей кивнул.
– Верно.