Она мне не нужна. Лила Каттен
такой.
– Ну у богатых свои причуды, не так ли? Вот и этот павлин пытается соответствовать этим канонам. Если честно мне плевать, главное, что ты будешь здорова.
– А ему стоит верить, Лис?
Ее ощущение полу радости и полу свободы, когда еще не поняла и не можешь осознать, что все реально скоро прекратиться, опускалось на кожу, тяжелейшим грузом.
– Он, конечно, тот еще паразит, но все же по глазам поняла, что не врет. Да и, прежде чем начать спектакль, я напомню, чтобы начал обещание выполнять. Ты будешь на телефоне и все мне рассказывать.
– Круто, – воодушевляется она.
Пока с Аней разговаривали, успели сделать все процедуры необходимые. И так каждый раз.
– У тебя уже прошел день рождения, и ты просила подождать с подарком, так вот чего хочешь? – задаю вопрос, пока кормлю ее кашей.
– Да ну тебя. Ничего не надо, – отмахивается.
– Значит сама выберу, – пожимаю игриво плечами.
– Ага, не надо. Тогда лучше я.
Однажды, когда она не желала говорить что хочет в подарок, я сказала, что куплю ей ненужную безделушку, очень дорогую и ее будет съедать чувство вины, что эта вещь останется лежать просто так и ее невозможно будет вернуть.
– Подумай и скажи, а мы с мамой посмотрим, что можно сделать, – встаю, убирая посуду в сторону и Аня начинает говорить:
– Есть кое-что, – тихо так.
– Смелее, я готова услышать твои желания.
– Я бы погулять хотела. Вечером. Просто по двору хотя бы. Все вместе.
Останавливаю свою деятельность и ощущаю как из глаз катятся слезы.
– Алис, – тихо зовет сестра, а я в тысячный раз проклинаю себя за то, что я виновна во всем, чего она лишилась год назад.
Разворачиваюсь и падаю возле ее кровати, обнимая обездвиженные ноги.
– Прости, родная. Прости, пожалуйста.
– Ты чего, Алиса? Ну ты… прошу. Успокойся, – гладит меня по голове, пока я реву, разрывая себя на куски от вины, которую испытываю каждый день и каждый миг, но признаться не могу ей, боюсь увидеть презрение в ее глазах, оно меня убьет.
Беру свои эмоции под контроль, что дается с трудом.
– Извини, я просто что-то расчувствовалась. Не могу поверить, что все закончится, Анют, – улыбаюсь, стирая остатки слез с щек, вместе с сестрой.
– Лис, а ты чего себя то винишь? – совсем тихо спрашивает меня, а я теряю дар речи, но меня спасает проснувшийся дедушка.
– Просто, мне кажется, что я должна была быть рядом с тобой и защищать от всего. И в тот день я…
– Ну мне же не пять лет, а восемнадцать.
– Вот именно. Я пойду дедулю покормлю, скоро и Катюшка проснется.
– Приноси ее ко мне, как она поест и покакает, – хихикает сестра.
– А как же.
Целую ее и тороплюсь на кухню.
– Доброе утро, дедуль, – обнимаю его, помогая сесть за стол.
– От даешь, внуч. Восемь утра, а ты уже скачешь и завтрак готов, – смеется.
– Ну а ты вспомни бабулю? Как думаешь в кого я такая?
– Ох,