Поцелуй волчицы. Андрей Дышев
быстро, что могло говорить о ее желании догнать меня. Когда она приблизилась, мне очень захотелось сделать какое-нибудь пустое заявление, вроде: "Все равно я выведу тебя на чистую воду" или "Рано радуешься", но она меня опередила.
– Думал, что все так просто? – сказала она. – Раз, два и ведро помоев на голову? Хочешь добрый совет?
– Если сможешь дать добрый, – согласился я.
– Не дергайся. Все равно ничего не добьешься.
Однако, симптомы чрезмерного самомнения налицо! Я не сдержался, подошел к ней вплотную, пригнул голову, чтобы она видела мои глаза перед собой, и выразительно сказал:
– Вполне может быть. Охотно верю, что мне не удастся добиться того, что ты имеешь ввиду. Но убить тебя я смогу наверняка. Хоть и без удовольствия, с отвращением, но этим поступком я буду гордиться всю оставшуюся жизнь.
Я увидел на ее лице то, что хотел. Она уже не усмехалась. Веки дрогнули, в глазах затаился страх.
– Что ж, – произнесла она. – Попробуй. Только не надорвись.
Мне не хотелось поворачиваться к ней спиной. Я думал, что "следовательша" после своей откровенной угрозы первой повернется и уйдет, но она продолжала стоять, как соляной столб, и смотреть мне в глаза.
Странно: мне нечего было ей сказать. Интуиция не просто подсказывала, она своим воплем заткнула рты здравому разуму, логике и фантазии, убеждая меня в том, что я стою перед убийцей Нефедова. Но меня охватило какое-то странное оцепенение. Глядя в милое личико девушки, я поймал себя на идиотской мысли, что хочу ее поцеловать.
Потом я сел в машину и куда-то поехал, сочиняя в уме письмо следующего содержания: "Прокурору Крыма. Заявление. Я располагаю рядом фактов, связанных с гибелью тринадцатого июля на пляже гостиницы "Массандра" аквалангиста Нефедова В. В., и они вынуждают совершенно однозначно квалифицировать происшествие как хорошо спланированное убийство. Готов немедленно предоставить все имеющиеся у меня доказательства лично Вам или следователю, которому вы поручите вести это не терпящее отлагательств дело…"
15
Я никогда не занимался столь неблаговидным делом, как обманом самого себя, но расписываться в собственном бессилии и полном фиаско не стал. Да, дело сложное, запутанное, но я сложил оружие не потому, что получил нокаут от миловидной девушки с платиновыми волосами. Отпала самая отработанная версия, и вместе с ней ушли в воду все концы, на которые я полагался, готовя свой "блицкриг".
Теперь надо было начинать с чистого листа бумаги: искать мальчишку на роликах, который передал убийце анкету Нефедова, это во-первых. Во-вторых, составлять со слов работников всех прокатных пунктов большой Ялты портреты клиентов, которые пользовались водными мотоциклами тринадцатого июля во второй половине дня. В-третьих, составлять досье на всех пассажиров "Пафоса", собирать на них всевозможные данные и в то время, когда они будут в круизе, вычислять автора письма и злоумышленника.
Объем работы огромный. Чтобы справиться с ним в одиночку, мне пришлось бы отойти от дел фирмы на несколько