Катание на яхте в бархатный сезон. Андрей Дышев
пока я снова спущусь в каюту к приборному щитку, перерезал ножом тонкий проводок, бегущий по мачте. Убрал нож в рюкзак и вынул оттуда небольшой темный предмет.
– Руку! – вдруг сказал он.
– Что? – не понял я.
Тимка не стал повторять, схватил меня за локоть, потянул на себя, и я почувствовал на запястье холодный металл. Раздался щелчок. Пока я соображал, что он творит, Тима подтолкнул ко мне блондинку, легко заломил ее руку и защелкнул на ее запястье второй наручник.
– Скованные одной цепью, связанные одной целью… – пропел Тимка и похлопал меня по плечу. – Извини, капитан, но я не уверен, что ты не слиняешь из нашей дружной компании. Милочка – прекрасный балласт, мастер спорта по скоростному утоплению, она поможет тебе быстро пойти ко дну… Желаю вам приятной ночи!
Он зевнул и, рассовав под мышки консервы, флягу, рюкзак, исчез в каюте.
4
– Ну что ж, – сказал я, расстилая одной рукой одеяло на крыше, – кажется, на сегодня программа исчерпана. Тебе повезло, я не храплю во сне.
Я лег на спину, подложив под голову свободную руку. Блондинка сидела рядом, глядя в темноту и прислушиваясь к невнятным голосам в каюте.
– Сволочь, – выдавила она из себя и повалилась рядом со мной.
– Да брось ты! Не принимай близко к сердцу. Вы, разбойники, должны быть ко всему приучены, так ведь?.. Как тебя зовут? Милочка?
– Ольга.
Она лежала тихо, я не слышал даже ее дыхания. Прикованный к не умеющей плавать девице я не рискну прыгнуть в воду, даже если Тимка станет угрожать мне пистолетом. Совсем не хочется в тридцать два года разделить участь Муму.
– Поворачиваться во сне только лицом друг к другу, – сказал я. – Во избежание травмы руки.
Девица молча смотрела на звезды.
– Я вот все думаю, – никак не мог замолкнуть я, – а можно ли заниматься любовью в наручниках?
– Послушай, – тихо сказала Ольга, не поворачивая головы. – Надеюсь, ты плаваешь хорошо?
– Не настолько хорошо, милая, чтобы тащить тебя на буксире.
– Тссс, – Ольга приложила палец к губам.
Из каюты раздался стук, похожий на звук падающего тела. Затем Тимка невнятно выругался, а еще через минуту его голова высунулась из каюты.
– Господа заложники! – едва ворочая языком произнес он. – А не желаете ли выпить по бокальчику доброго испанского вина?.. Вы что, не любите Испанию? Напрасно! Нет ничего прекраснее этой страны. Только вам, бегемотам, ее не видать, как своих ушей… Ну так что?
Он покрутил в руке флягу, в ней что-то булькнуло. Мы промолчали.
– Ну, как хотите!
Он, пошатываясь, встал на краю борта спиной к нам. Зажурчала вода. Затем Тимка громко икнул, пожелал нам спокойной ночи и исчез в проеме.
– Здорово он нажрался, – вслух подумала Ольга и, свесившись вниз, посмотрела в маленькое окошко. – Ух ты! – сказала она со странной интонацией.
– Нехорошо подглядывать, – ответил я, и когда Ольга снова легла рядом, в свою очередь сделал то же самое.