Раубриттер III. Fidem. Константин Соловьев
памятные сигнумы, нанесенные краской на броню. Гримберт не мог распознать и половины из них, но, если те, что были ему знакомы, не лгали, эта машина участвовала по меньшей мере в десятке Крестовых походов, что само по себе внушало почтение – и к рыцарю и к его доспеху.
– «Ржавый Жнец», – Гримберт прочел горящую на визоре сигнатуру вслух. – Чертовски подходящее имя, как по мне.
– Если мне не изменяет зрение, на его доспехе волк в красно-белую клетку, – Шварцрабэ в задумчивости потер узкий подбородок. – Это значит, он из Моравии. Тамошние рыцари славятся как славные рубаки, хоть и тяжелого нрава. Помоги святая пятка его противнику…
Противником «Жнеца» была машина совсем другого класса, и это сразу бросалось в глаза. Штучная сборка, мгновенно определил Гримберт, так не похожая на грубые, похожие на тяжелые, лязгающие волчьи капканы, машины из Базеля. В ее основе угадывался «Сангус» – стремительная машина среднего класса работы мастеров из Инсбрука. Она определенно не создавалась для штурма хорошо подготовленной обороны или осады и оттого не несла на себе ни тяжелых, прикрывающих со всех сторон бронированных плит, ни огромных мортир. Проворная, обладающая отменной маневренностью, она ни мгновения не оставалась в неподвижности и в этом походила на хищную осу, вьющуюся вокруг более неповоротливого и тяжелого противника.
Если верить цифровой сигнатуре, машина именовалась «Варахиил», и Гримберт лишь усмехнулся самонадеянности хозяина, имевшего дерзость окрестить свой доспех именем архангела. Впрочем, усмешка быстро сошла с его лица. «Сангусы» не стяжали себе во франкской империи значительной славы, они считались капризными и сложными в управлении машинами, не прощавшими ошибок и требующими недюжинной подготовки. Но Гримберт знал истинный потенциал этих машин и всегда воспринимал в качестве опасных противников. Рыцарь, способный овладеть управлением «Сангусом» на должном уровне, в бою стоил троих. И судя по тому, как двигался этот, носящий звучное имя «Варахиил», его владелец был отнюдь не новичком.
«Варахиил» бесстрашно встречал натиск «Жнеца», как тростинка встречает порыв тяжелого ветра. Ни мгновения не оставаясь на месте, он беспрерывно маневрировал, пользуясь тяжеловесной статью своего оппонента, ловко разворачивался, укрывая уязвимую кабину от атаки, и сам стремительно контратаковал, вынуждая того самого уходить в оборону. Тонкая броня «Варахиила» была выкрашена в белый и золотой цвета. Изогнутые и тонкие бронепластины не были предназначены для того, чтоб выдерживать шквал вражеского огня, но они даровали рыцарю изящество, не свойственное смертоносному инструменту. Если «Жнец» походил на заряженный волчий капкан, ждущий удобного случая, чтоб смять противника и уничтожить, «Варахиил» был белоснежной лилией, танцующей на ветру, но Гримберт, наблюдавший за поединком, хорошо сознавал, что это отнюдь не безобидный цветок…
– Ах черт, недурно, недурно… – Шварцрабэ восхищенно треснул кулаком по броне своего