Общее учение о государстве. Георг Еллинек
положений Руссо, но во многих важных пунктах самостоятельно, Кант[256], высокий авторитет которого служил опорой договорной теории в течение значительной части XIX столетия[257], решительно отмечает исключительно рационалистический характер социального договора. Он говорит: акт, которым народ сам объединяется в государство, или, точнее, лишь идея его, в соответствии с которой только и может быть мыслима его правомерность, есть первоначальный договор, в силу которого все в народе (omnes et singuli) отказываются от своей внешней свободы с тем, чтобы тотчас же вновь получить ее в качестве членов одного общего целого, т. е. народа, рассматриваемого как государство (universi)[258].
Критика договорной теории должна ограничиться только ее рационалистической стороной. С договорной теорией как учением о первоначальном историческом возникновении государства, при отсутствии какого бы то ни было исторического базиса, нельзя серьезно считаться с точки зрения современной науки. Какое отношение это имеет к историческим примерам мнимодоговорного возникновения государств, мы укажем в другом месте. Как историческое учение договорная теория была необходимым последствием низкого уровня просвещения, когда всякое знание о первобытном существовании человеческого рода исходило из представления о поддерживаемом верой в авторитет внегосударственном состоянии, из которого люди вышли в силу разумных соображений, для достижения определенных ясно сознанных целей. Большое значение и многовековое господство договорной теории основаны на ее рационалистической основной идее – выяснить государство индивиду как разумный продукт его собственной воли. С первого взгляда трудно представить себе более глубокое обоснование государства, чем то, которое доказывает индивиду, что он сам познал необходимость государства и поэтому свободно и сознательно создал его, что существование государства является, таким образом, только следствием его собственных действий. Кроме того, это учение совместимо со всяким другим воззрением на историческое возникновение государства, так как, будучи ясно и последовательно продуманно, оно стремится рационалистически обосновать не минувшее, а исключительно современное и будущее государство[259]. Даже если государство в его современном состоянии создано слепыми силами природы, почему бы не преобразовать унаследованный порядок в соответствии с усовершенствованием нашей природы, как это случилось с другими институтами, прежде всего с семьей? Договорная теория отнюдь не опровергается поэтому доказательством ее неисторичности, которое в разных формах приводится еще многими как главный аргумент против нее. Так, например, не чем иным, как естественно-правовой теорией в обновленном виде, нельзя признать, несмотря на энергичное отрицание им этого, теорию Спенсера, который, идя по следам Ог. Конта, противопоставляет друг другу два состояния общества – военное, основанное на законе, и индустриальное, основанное на договоре, виндицируя
И до него
Излагать послекантовскую договорную теорию в ее многочисленных нюансах – завело бы нас здесь слишком далеко, тем более, что мы не найдем в ней никаких оригинальных идей; но старых ошибок она не избегла. Так, еще
Rechtslehre § 47.
С этой точки зрения