Моя бывшая будущая невеста. Николь Келлер
мужчину. Что вряд ли. Настолько неприятного и отталкивающего человека я бы запомнила.
Мужчина примерно одинакового со мной роста, у него квадратная фигура, которую не могут «улучшить» даже дизайнерский костюм и рубашка: живот выпирает настолько, что пуговицы грозятся оторваться и разлететься по полу. Образ «дополняют» толстая бычья шея, на которой красуется цепь, толщиной напоминающая ту, на которую сажают собак, пальцы – сардельки, от представления прикосновений которых меня уже начинает тошнить, пухлые бесформенные губы, нос с раздутыми ноздрями и бесячие мелкие глазки, которые бегают по моему телу, ощупывая его.
Судя по довольной улыбке, в которой расползаются губешки, я ему нравлюсь. А вот мне этот незваный гость – нет.
Его лицо кажется мне знакомым, но мы точно нигде не встречались. Я бы точно запомнила этого шрека. А, учитывая, что я не живу в этой квартире семь лет, то гость как раз-таки званый.
По спине пробегается холодок. А не Мишин ли кредитор это?..
– Нет, не знакомы. Но я очень о вас наслышан. Это, кстати, вам, – и тычет мне в лицо «веником» из лилий. Едкий запах этих цветов проникает в ноздри, и я оглушительно чихаю несколько раз подряд, не успев отвернуться или прикрыться.
– Извините, но вы перепутали. Хозяйка этого дома не я. Букет надо вручить моей матери.
Я прячу руки назад, чтобы шреку не пришло в голову впихнуть мне веник в руки насильно. Услышав мой отказ, он недовольно поджимает губешки и надвигается на меня, заставляя отступить вглубь квартиры. Наверно, надеется задавить своим несокрушимым авторитетом. То есть пузом.
– Виктор Леонидович, добрый вечер, – из гостиной появляется моя мать, которая так довольно улыбается, что хочется зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Она проносится мимо с распростертыми объятиями, задев меня плечом, и прижимает к себе Виктора Леонидовича, расцеловывая его в щеки и перенимая букет вонючих лилий. – Очень рада вас видеть! Проходите, спасибо, что заглянули. А я вышла, думаю, чего Тея так долго, а она гостя на пороге заставляет томиться.
– Ничего, я думаю, девочка просто растерялась, – снова лыбится дорогой гость, и тошнотный позыв, который мне чудом удалось в себе подавить, накатывает с новой силой.
С тоской смотрю в сторону туалета, но мать не дает опомниться и толкает в спину в сторону гостиной.
– Ну, чего застыла, Тея? Иди, скорее. Виктор Леонидович, наверно голоден, сразу к нам из офиса приехал.
– Голоден, Зоя Александровна, очень голоден, – Виктор Леонидович понижает голос, и кидает на меня многозначительный взгляд.
И когда он проходит мимо, я смотрю в его профиль, то вспоминаю этого шрека. Потому что я видела его подобное фото в одном известном бизнес-журнале.
Передо мной Тарасов Виктор Леонидович – влиятельный бизнесмен, меценат и спонсор многих детских мероприятий нашего города. А еще Виктор Леонидович чуть больше десяти лет назад был замешан в громком деле по изнасилованию несовершеннолетней. Сначала проходил как подозреваемый, но его довольно быстро переквалифицировали в свидетели. А потом и вовсе