Кровавая обитель. Джеффри Примроуз
что девушка не вешалась на шею ни одному из своих спутников.
В холле она еще раз обернулась, и Фрэнк окинул ее таким откровенным мужским взглядом, что в зеленых глазах загорелись искорки гнева.
Неуловимым движением изящной головки малышка выразила свое презрение, порхнули светлые волосы – и троица исчезла в лифте. Оба мужчины, казалось, совсем не интересовались, почему девушка дважды обернулась и на кого-то посмотрела.
Густой и пряный запах жареной рыбы просочился сквозь дверь кухни и приятно защекотал ноздри. Туристы стали стекаться в ресторан.
Фрэнк Николсон вспомнил прелестную незнакомку, ее огонь и очарование, и впервые обрадовался, что согласился провести в Андорре несколько дней: он взялся выполнить деликатное и таинственное задание, порученное ему так некстати шеф-инспектором Скотланд-Ярда.
II
Огромные яркие звезды превратили ночь в сумерки. Льдинки переливались всеми цветами радуги и поглощали длинные тени.
Фрэнк Николсон в одиночестве стоял на опустевшей террасе и задумчиво курил. Голая скала, у подножья которой лежали развалины, четко вырисовывалась на фоне темно-синего ночного неба. Николсону казалось, что он даже способен различить контуры камней, но это был оптический обман. Фрэнк порядочно выпил: свадьба праздновалась с размахом, да и персонал отеля принял его благодаря рекомендации французских коллег как старого знакомого и друга патрона. Инспектор Ле Клерк из Тулузы представил его слугам, и только Антонио и Кандиа Лопец знали, кто в действительности скрывается под маской безобидного англичанина с загорелым лицом и серыми спокойными глазами.
Гости наконец угомонились и затихли. Местные жители отбыли в свои деревни еще с наступлением темноты, чтобы завтра к обеду вернуться и продолжить празднество. Да и туристы разошлись по номерам после того, как капелла попрощалась с ними несколько фривольной песенкой «Твои испанские глаза». Ресторан закрылся.
Постепенно похолодало, и Фрэнк Николсон вернулся в жарко натопленное помещение отеля.
Антонио и Кандиа, окруженные обслуживающим персоналом, дружески прощались на ночь и раздавали щедрые чаевые. Во истину благородный жест!
За двумя столами в баре еще сидели. В одном из припозднившихся гостей Фрэнк с удивлением узнал падре Себастьяна. Священник оказался не восприимчивым к спиртным напиткам.
За вторым столиком восседали уже знакомая блондинка со своими американскими кавалерами.
– Мы вас покидаем, будем рады видеть всех завтра. Спокойной ночи! – попрощались молодожены, обращаясь к оставшимся в баре после ухода повара, горничных и коридорных. – Разумеется, Педро будет обслуживать всех желающих до самого утра.
Педро – это бармен.
Новобрачных еще раз поздравили, пожелали им счастья, долгих лет жизни, после чего они достойно удалились. С их уходом погас свет, лишь в баре остались мерцать неяркие огоньки.
Фрэнк Николсон не успел еще расправиться со своим портвейном, да и перед падре Себастьяном стоял