Туман между нами. Мери Ли
придется проголосовать за каждый пункт, иначе твой голос не зачтется.
Бросаю на него косой взгляд, но он на меня уже не смотрит, а с совершенно нечитаемым лицом продолжает голосование.
Принимаюсь за работу и голосую за более привлекательные по звучанию фамилии. Я справляюсь с задачей первой.
За время всего голосования, которое длится не меньше двух часов, никто не произносит ни единого слова. Если даже мужчины и переговариваются, то делают это максимально тихо.
Когда последний из избирателей закрывает папку, президент говорит:
– Благодарю вас, джентльмены и леди.
Ох ты ж, меня он заметил. Надеюсь, что президент больше ничего не скажет о моей размалёванной персоне, так и происходит, он продолжает свою речь, позабыв о моём существовании.
– Прошу вас пройти на четвертый этаж, там состоится небольшой банкет с напитками и закусками. Завтра голоса будут подсчитаны, и вынесены вердикты. Те, кто находятся в бюллетенях или их представители, я прошу вас остаться, остальные могут отправляться домой сразу же после банкета. Если у кого-то из вас есть для меня новая информация, можете обратиться к любому служащему здесь, они проводят вас ко мне. Более не задерживаю.
Звук отодвигающихся стульев такой неожиданно громко, что я вздрагиваю. Закари помогает мне встать, и на мгновение я пересекаюсь с ним взглядами. Он ничего не говорит, и кивает мне в сторону выхода. Теперь я не иду с ним под руку, а шагаю как полноценная единица, но всё равно чувствую себя клоуном-неудачником, на которого все смотрят, но не смеются.
Все отправляются наверх, и мы не исключение. Замечаю, как Зейн разговаривает с мистером Голдом. Оставляю их позади и, оказавшись ещё на один этаж выше, останавливаюсь. Несколько круглых столов укрыты белыми квадратными скатертями, на них стоят множество яств и фужеров, наполненных игристым шампанским. От запаха изысканной еды сводит челюсти, а рот наполняется слюной. У стен расставлены прямоугольные столы и стулья с резными спинками. Закари провожает меня туда и оставляет одну. Позволяю себе выдохнуть, но, к сожалению, он слишком быстро возвращается.
– Отличная помада, – говорит он, усаживаясь рядом, и подает мне бокал шампанского.
Отпивает пару глотков из своего и не отрывает от меня испытывающего взгляда. Я внутренне сжимаюсь, от настолько пристального внимания хочется бежать без оглядки.
– У меня есть пара вопросов и пара условий, – говорит он, отставляя бокал.
Выпиваю весь фужер, в нос ударяют взрывные пузырьки, я морщусь, а в глазах выступают слезы. Ставлю пустой бокал на стол и спрашиваю:
– Какие?
С ужасом жду следующих слов.
– Ты будешь жить под моим покровительством, но первый месяц ты можешь считать себя пленницей. Тебе нельзя будет никуда ходить без сопровождения, а на вылазки, так просил мой братишка, ты будешь выезжать только со мной.
– Почему я месяц буду в заложниках?
– Будем