Немного удачи. Джейн Смайли
много овса. Слишком много овса. С чего бы Уолтеру беспокоиться о таком изобилии…
1923
Розанне нравилось ездить в коляске. В морозный денек в конце зимы, когда над заледеневшими полями нависало тусклое, суровое небо, а вдалеке ярко светило солнце, хорошо было заняться делами в городе, пока лошадей не забирали сеять и пахать. Нужно было сделать кое-какие дела, кое-кого проведать. Джейк резво бежал вперед, должно быть, радуясь легкости коляски, – совсем не то что тащить ее на поле по рыхлой земле, и Розанна едва прикасалась к поводьям. В городе, после того как она отвезет корзину яиц и масла в магазин Дэна Креста, она отведет Джейка в конюшню, при которой есть лавка с кормами, и он вдоволь наестся овса. Это была приятная прогулка, и Розанна собиралась вернуться на ферму к двум часам. Конечно, в будни дел было мало: Льюисы вывешивали сушиться белье, Эдгар Френч выгонял овец на выпас у дороги, – все люди чем-то занимались, и возникало ощущение, что жизнь не стоит на месте.
Но в субботу весь город бурлил. В Денби было три церкви: Сент-Олбанс (которую посещала семья Розанны), Первая методистская (которую посещала семья Уолтера) и лютеранская на Норт-стрит. Все дамы из каждой церкви были заняты то одним, то другим: либо убирали в церкви, либо собирались в кружки по рукоделию, либо совершали покупки, а некоторые вместе обедали. Если Розанна ездила в город в субботу (а учитывая, что Элоиза ходила в школу, у нее не было особенного выбора), ей приходилось надевать хорошую одежду – что-нибудь модное и хорошего качества. Ее все прекрасно знали, и никто не принял бы ее за городскую леди, но это не значило, что она может выглядеть так, будто притащилась с фермы. Поравнявшись с первыми домами (дом Линчей на северной стороне Вест-Мэйн и дом Бертов на южной стороне), она дважды щелкнула языком и тряхнула хлыстом, подгоняя Джейка. Лучше ехать побыстрее. Суббота отличалась от воскресенья, когда они ходили в церковь (хотя методистам не обязательно было приходить каждую неделю, особенно если ты с фермы). По воскресеньям они доставали лучшую воскресную одежду – строгую и унылую. По воскресеньям она надевала шляпку и стягивала волосы в тугой пучок. По субботам Розанна выглядела на свои двадцать три года; по воскресеньям – напоминала собственную мать.
Конечно, погода в городе стояла такая же, но казалось, будто было теплее. Светило солнце. Розанна опустила верх коляски и помахала рукой прохожим на тротуаре (миссис Лоуренс, ее старой учительнице; отцу Бергеру, который не утратил дружелюбия несмотря на то, что она перестала ходить в Сент-Олбанс; Милдред Клэр, которая знала ее мать всю жизнь). Помахав отцу Бергеру, она вспомнила о своем наивном беспокойстве по поводу крещения Фрэнка и Джо. С Джо она совсем с ума сходила, но потом это прошло. Она выглянула из-за откинутого верха коляски и снова посмотрела на отца Бергера. Совсем старик стал. Ее мать и другие дамы из алтарного общества бесконечно на него жаловались.
Потом ее остановила эта девица, Мэгги Берч, лучшая подруга