Кома. Маргарита Малинина
выпьем!
– Что-то ты пить взялась каждый день…
– Раз у меня жизни две, может, и печени две? – хихикнула я. – Есть закуска какая-нибудь? Хоть что-то?
– Есть колбаса.
– Не нужна мне твоя колбаса!
– Да я не свою предлагаю, а магазинную!
Я рукой его остановила и развернула лист бумаги так, чтобы он смог прочитать со своего места.
– «Я не свою предлагаю, а магазинную»… Что это? Откуда ты знала, что я так отвечу?
– Хочешь еще поиграть? Мы вчера долго общались, – невинно заморгала я глазками, всем своим видом показывая, что никуда не тороплюсь.
– Нет-нет! – испугался Виталик. – Не надо! Знаешь… Не думал, что я это скажу, но мне кажется… я начал тебе верить.
Следующий час мы пытались разобраться в происходящем. Виталик снова и снова просил рассказать ему, с чего, как я полагаю, вся эта дребедень началась, и подробно расписать каждый последующий день. Я терпеливо повторяла.
– То есть все началось с удара по голове? – подытожил он.
– Да.
– Занятно… Знаешь, что я думаю?
– Что меня слишком сильно ударили? – хихикнула я.
– Ага. Именно это я и хотел сказать. Итак. Ты разругалась с Игорем. Тебя ударили по голове. Ты легла спать… Вообще нормальное такое решение после нападения и ограбления… Ну да ладно, чужая душа – потемки… Вот, а на следующий день тебе звонит Игорь и расписывает, какая ты прекрасная. Условно назовем это первой жизнью, – я усиленно закивала, потому что именно так ее для себя и окрестила сама. – После этого разговора он едет на встречу и разбивается. А во второй жизни Игорь жив, но разговаривать с тобой не хочет, поскольку вы в ссоре.
– Расстались, – уточнила я.
– Ну да. Кроме того, в жизни номер два, помимо грубости своего бывшего парня, ты наталкиваешься на увольнение с работы, которой всегда очень дорожила. Так, идем дальше. В первой жизни тебя повышают. Что еще случается?
– Мой друг мне верит. А во второй жизни – нет.
– Ну это разумно, потому что если бы ты не пошла на хитрость и не выяснила про мой проект, а также не запомнила бы некоторое мои фразочки, то… Слушай! Эврика. Я напишу сам себе письмо. Да! Свой почерк я всегда отличу. И подпись поставлю, она у меня заковыристая, подделать никто не сможет. Так вот, ты завтра – у тебя ж вторая жизнь будет, так? – придешь ко мне, так как ты все равно безработная, и покажешь его. Я обязан буду поверить. А еще попросишь что-нибудь написать в ответ. И принесешь мне обратно. Через день. И тогда я – нынешний я, который в этой жизни, – лишний раз удостоверюсь, что все так, как ты говоришь!
Виталик распалялся все больше, в глазах заискрились огоньки, и я поняла, что он заигрался.
– Слушай, вместо того чтобы переписываться с самим собой как заправский пациент палаты номер шесть, подскажи лучше, как мне с этим со всем быть! И вообще, я вам обоим не почтальон, вот так вот.
– Ксюха, ты злая такая! И противная. Вот. А было бы так прикольно… Мне так интересно, что ответит мне мой второй я из другой твоей жизни…
– Я не хочу ставить научно-следственные эксперименты. Я