Брисеида. Тёмные всадники. Тифен Сиовель
с ней, ему останется жить всего несколько мгновений. Его собирались казнить с помощью гарпии одновременно с Имэной, женой Энея. Какое странное чувство, какой странный секрет нужно хранить… Был ли кто-нибудь на этой площади, вокруг нее, кто уже знал, как она, Брисеида, умрет?
– Не волнуйся, я сохраню твое письмо, – добавил Лир, неправильно истолковав ее беспокойство. – Давайте, не теряйте мужества, друзья!
– Ну и болтун, – проворчал Леонель, приложив руку ко лбу, когда молодой человек ушел. – Из-за его крика у меня разболелась голова.
Брисеида смотрела, как Лир растворяется в толпе белых костюмов, и рассматривала письмо в своих руках. Ей следовало воспользоваться ситуацией и задать ему больше вопросов. Сколько раз им выпадала возможность узнать так много нового?
– Осторожно! – крикнул мужчина, несущий в руках чашку с кипятком.
Немного кофе пролилось на ее письмо.
– Прошу прощения, мадемуазель.
– Ничего страшного, – сказала она раздраженно, вытирая жидкость рукавом, чтобы не повредить письмо.
Образовались коричневатые пятна, нарисовав на белой бумаге маленькие звездочки.
Одна была больше по размеру, внизу, где было написано имя ее отца. Брисеида сразу же увидела его, и все внутри нее рухнуло.
– Ты в порядке? – спросил Эней, видя, что она побледнела.
– Это то самое…
– Это то самое что?
– Он должен… Где он?
Осмотрев толпу глазами, она увидела группу Лира на краю площади. Они уже держались за руки, чтобы вернуться на свой путь.
– ЛИР! Стой! – крикнула она, бросившись за ними и протягивая письмо.
К счастью, слух у Лира был лучше, чем у письмоносца. Он повернулся и подождал, пока она добежит к нему.
– Это я должна отдать его тебе, – пролепетала она, задыхаясь, когда вложила письмо в его руки. – Я только что поняла это. Ты вернешь его мне, когда мы снова увидимся.
– Через сорок лет, да, хорошо, я понял, – засмеялся он, убирая письмо в сумку. – Желаю счастливой жизни и до скорой встречи!
Брисеида смотрела, как группа уходит, с болью в сердце. Она отказалась от единственной связи с отцом. Она должна была переписать текст. Даже если она читала письмо сотни раз, даже если ей казалось, что она знает его наизусть, это было не то же самое, что держать его в руках или прижимать к груди, иметь возможность прочитать его снова, когда она почувствует, что теряет контроль над собой. И вот тогда она до конца поняла, что произошло. Она никогда больше не увидит письмо.
Как странно, подумала она, все еще цепляясь за видение маленькой группы, уходящей в пустоту. Лир получил письмо благодаря их встрече на Площади Времени, которая не могла бы состояться, если бы он не передал письмо ей первым, в Спарте. Она терялась в догадках.
У Бенджи будет ответ, у него всегда есть ответ. Ей вдруг захотелось писать, как она делала каждый раз, когда чувствовала, что реальность ускользает от нее. Ей нужны были чернила.
– Почта.
Брисеида повернула голову, и сердце ее заколотилось в груди.
– Письмоносец! –