Нежные листья, ядовитые корни. Елена Михалкова
чистое и прозрачное, как озерная вода.
Пахло известкой и мелко порезанным огурцом. Из фонтана выпрыгивал дельфин с отбитым носом, целясь в небо.
Какое спокойное тихое место, подумала Маша, и вдруг заметила фигуру в окне.
Кто-то смотрел на нее со второго этажа. Поняв, что его раскрыли, человек отшатнулся и растворился в глубине комнаты.
…Навстречу Коваль с Савушкиной по узкой дорожке прошел щеголеватый мужчина в пальто, галантно приподнял ветку перед Иркой. Она встретилась с ним глазами. «А ничего такой!»
– Люб…
– А?
– Любка!
– М-м?
Подруга шла, уткнувшись в телефон, и не желала замечать ни парка, ни встречных особей мужского пола.
– Видала, какой хлыщ?
– Видала, – равнодушно отозвалась Сова.
– А ты бы с ним того, э? – не отставала Ирка. – Замутила бы, Люб?
Савушкина страдальчески закатила глаза.
– Господи, Коваль! Что за подростковый жаргон! И – нет! Не замутила бы!
Насколько Ирка могла судить по замеченным обрывкам смс, Савушкина вела бурную переписку, жонглируя тремя любовниками и мужем.
– А почему? – огорчилась она. Мужчина ей понравился, и она хотела, чтобы Любка своим одобрением косвенно подтвердила его высокое качество. – Некрасивый?
Савушкина оторвалась от телефона и обернулась на уходящее пальто.
– Ира, какая разница – красивый, некрасивый! Мне в принципе непонятно, зачем это нужно. Возня эта, пыхтение… Я понимаю, когда есть выгода. А так – для чего?
– Для удовольствия! – с горячей убежденностью возразила Ирка.
– Для удовольствия я лучше на массаж схожу.
Сова еще раз посмотрела вслед мужчине и оценивающе прищурилась:
– Конечно, если ты думаешь, что может быть какая-то польза…
Коваль засмеялась и махнула рукой.
Любка Савушкина рассматривала секс как инвестицию. Она вкладывала себя, существо безусловной ценности, и желала получить заслуженно высокий процент. Смысла отношений, отягощенных постелью, но при этом не приносящих дивидендов, Савушкина не понимала. «Все эти копошения! – надменно говорила Люба. – Люди слишком много болтают о сексе. Да и занимаются тоже», – добавляла она, подумав.
Сама же Ирка была человеком сугубо плотским. Иногда она думала, что из нее получился бы типичный мужик, не признающий обязательств: секс на одну ночь, веселое партнерство людей, которых не связывает ничего, кроме постели, – и слава богу! Зачем обременять такое чистое, совершенное удовольствие какими-то отношениями?
Любка презирала мужчин (женщин тоже, но в меньшей степени). Ирка их обожала. Со своей собственной телесностью она была не в ладах, зато умела ценить ее в других. О, эти выгнутые шеи! Мускулистые руки в синеватых венах! Кожа, пахнущая песком! Их смешное и в то же время совершенное устройство там, где они так отличны от женщин!
Коваль пропела бы оду мужчинам, если бы умела.
А Любка бы