Недра России. Власть, нефть и культура после социализма. Дуглас Роджерс
по веской причине оказался в центре усилий по предотвращению перепроизводства в начале 1930-х годов. Регион США, включающий в себя Техас и Оклахому, оставался центром мировой нефтяной экономики со времени появления первого нефтяного фонтана в местечке Спиндлтоп, что возле Бомонта, в 1901 году [Ергин 1999: 88–92]. Так продолжалось и в годы Великой депрессии и Нового курса, и в течение десятилетий субурбанизации, роста потребления и мобильности, последовавших за Второй мировой войной. В эти послевоенные годы, когда мировой центр добычи нефти переместился в Персидский залив и борьба с перепроизводством перешла из сферы ответственности «Техасской железнодорожной комиссии» к картелю ОПЕК, техасская нефть все чаще стала ассоциироваться с мифами об американском Западе (и ностальгией по нему). В послевоенные годы бурно разрабатывались нефтяные месторождения в западном Техасе, и, как показывает Карен Меррилл [Merrill 2012], люди, сколотившие себе там состояния, продолжили традиции американского Запада XIX века – с обширными ранчо, ковбойскими сапогами и шляпами, а также коллекциями картин, непременно включавшими работы Фредерика Ремингтона. Они стали символами Америки того времени и играли все более заметную роль в политике США – как и их деньги. К лету 1980 года умы большей части страны – и, как отмечает Меррилл, всего мира – занимал крайне насущный вопрос, в равной степени касавшийся нефти, капитала и техасских махинаций: кто стрелял в Дж. Р.? (Дж. Р. Юинг, вымышленный владелец «Ewing Oil», был персонажем популярного телесериала «Даллас»; в самом конце третьего сезона в него стреляли – и все зрители строили догадки о том, кто из многочисленных врагов Юинга нажал на курок.)
В 1929 году Венесуэла, бурно развивавшаяся на протяжении предшествующего десятилетия, стала крупнейшим в мире экспортером и вторым по величине производителем нефти (после Соединенных Штатов). Нефтедобыча в Венесуэле началась в 1914 году на западе страны, возле городка Мене-Гранде, и в 1920-е годы распространилась вдоль берегов близлежащего озера Маракайбо. Иностранные компании – главным образом подразделения «Standard Oil» и «Royal Dutch Shell» – управляли здесь добычей нефти, и расширение их деятельности быстро меняло Венесуэлу. На национальном уровне огромные прибыли компаний и поиски новых месторождений в 1920-х годах стали толчком к укреплению государства, ранее бывшего в высшей степени децентрализованным. Государство Венесуэла, прежде практически во всем ассоциировавшееся с личностью президента Хуана Висенте Гомеса, теперь постепенно становилось все богатеющим арендодателем для иностранных корпораций, а это основной путь развития «природоэкспортирующих» государств, в том числе нефтегосударств [Coronil 1997]. В различных нефтедобывающих регионах Венесуэлы появились многочисленные нефтяные поселки, населенные иностранными руководителями, а также работниками – как из числа жителей Венесуэлы, так и мигрантами. Мигель Тинкер Салас утверждает, что эти нефтяные поселки были движущими факторами для социальных и культурных изменений далеко за пределами