Вставало солнце над Русью. Валентина Георгиевна Панина
– и ты пойдёшь на юг.
Увы! Во все времена, пока княжил на Ильмене Рюрик, Олег старался не думать о мести Аскольду и Диру. А теперь, после гибели Рюрика, он решил первым делом наказать дерзких князей. Олег покинул Новгород и подошёл к Киеву, где правили варяги. Он хитростью выманил киевских князей из города. Приближающиеся к городу лодьи были встречены сигнальными кострами на курганах и обстрелами из береговых засад. Олег понял, что пойти на город штурмом он не может, если не хочет потерять своих воинов, тогда он решил перехитрить князей и взять город обманом. Подходя к киевским холмам, Олег приказал воинам спрятаться, чтобы киевские дозорные видели только гребцов и не сообщили своим о войске на кораблях. Часть воинов, он оставил за городом.
Князья Аскольд и Дир стояли на вершине высокого холма, с которого тропинка сбегала к Подолу, и смотрели на приближающиеся по Днепру лодьи. Рослый, в развевающемся на ветру красном плаще, в шапке, отороченной куницей и расшитой золотом, Аскольд ждал, сложив руки на груди. Дир напряжённым взглядом скользил по лодьям. Позади князей стоял воевода, рослый крепкий мужчина лет сорока, с русыми, подёрнутыми сединой волосами, с лицом, иссечённым степными ветрами. Князья держали при себе постоянную большую дружину, не знающую иной семьи и преданную только им. Лодьи подходили к берегу.
Прибежал запыхавшийся стражник из береговых засад и прокричал:
– Князья! На Днепре у берега остановилась лодья с купцами, гости говорят по-славянски, они приглашают вас посмотреть их товары и принять дары.
Благодаря киевским князьям заезжие гости часто появлялись в Киеве и привозили товары на продажу и обмен. Часто прибывали гости и с Ильменя. Киевляне были рады купцам. К гостям всегда выходили киевские князья и расспрашивали, что нового на Ильмень-озере. Во времена самого Рюрика их никто не беспокоил, и князья уверились, что северный владыка смирился с мыслью о разделе земель и не желает идти на них войной, как они предполагали вначале, когда захватили Киев. Вот и сейчас они обрадовались прибытию лодьи с купцами и, не подозревая ничего дурного, поспешили на берег.
Аскольд после приезда из Константинополя переживал счастливое время любви. Это было уже не то бурное чувство, полное мук и томления, которое он испытывал когда-то. Нет, это была кроткая, всё умиротворяющая, всё смягчающая любовь, тихая, спокойная, постоянная. Князю очень повезло с третьей женой – красивой, румяной, с тонкими бровями и яркими серо-голубыми глазами. Прошлой осенью ей исполнилось девятнадцать лет. Всем своим обликом княжна излучала здоровье и бодрость. Даже россыпь золотистых веснушек на носу не портила её, а лишь ещё больше оживляла лицо, делала красоту и молодую свежесть ярче. Она с зимы ждала второго ребёнка. Аскольд чувствовал, что не только он любит, но и всем сердцем любим женой. Ирина, по присущей славянкам скромности, не показывала ему своих чувств, но по её взглядам, по голосу Аскольд видел, что жизнь её полна только им одним. Он вспомнил вчерашний вечер, когда зашёл в опочивальню, где