Темная лошадка. Владимир Владимирович Голубев
настоящих бриллиантов, рубинов и прочее.
Откровенно говоря, было сложно. Я мужчина не слабый, но полдня таскать такую тяжесть одежд и украшений на себе было сложно, особенно болела шея – императорская корона аки звезда слепила моих поданных и гостей империи. Мне приходилось принимать поздравления от посланников европейских монархов, среди которых выделялись принц Генрих Прусский63 и граф Луи Прованский64, и уверения в преданности от своих подданных.
Вейсман, сияя как начищенный пятак, командовал солдатами, одетыми в яркие мундиры русского кроя и вооружённые новыми ружьями. Они, как балерины, невероятно красиво перестраивались на маршах и манёврах, как статуи стояли в карауле. Кавалеристы гарцевали, демонстрируя высочайшую выучку. Артиллеристы стреляли с какой-то невозможной скоростью. Пусть, особенно среди конников, чуть ли не на треть составляли новики Петербургских императорских корпусов, но кто об этом мог узнать, кроме пруссаков?
Фон Цитен65 по-прежнему оставался директором Кавалерийского корпуса, и скрыть от него такое было невозможно. Но я пока надеялся на молчание старого Фрица – продемонстрировать нашу даже небольшую слабость миру для него сейчас было нежелательно, он лелеял планы в Германии, и попугать нашим возможным союзом своих противников ему было очень неплохо. А сам он понимал, что основные наши войска остались вблизи границ, а для, по сути, вспомогательных частей такой уровень умения был весьма неплох.
В суете вокруг коронации, многочисленных приёмов и балов я всё отчётливее понимал, что нам не хватает демонстративной мощи. Что могли увидеть европейские послы в нынешнем Петербурге, между прочим – столицы России? Скромные дома, государственные учреждения, учебные заведения, растущий порт – и всё. Где блестящие дворцы – признак богатства и силы государства? Где украшения, променады? Где, наконец, слепящий блек, подобный парижскому, лондонскому, венскому?
Без этих признаков величия государства они видели только скромность и занятость России внутренними делами. А надо пугать силой и мощью, чтобы они сто раз подумали, прежде чем решаться напасть. Однако вложения в такую демонстрацию были бы очень внушительными, а мне не хотелось рассеиваться, по крайней мере, пока.
В качестве такой витрины тщеславия уже сейчас годилась Москва, вскоре подтянется Архангельск – один из основных наших портов, а вот с Петербургом ждём, что сможет сделать Шувалов-младший.
Глава 4
– Алексей! Алёша! – голос, раздавшийся над ухом, слегка напугал Лобова. Молодой человек был погружён в расчёты, внимательно рассматривая своды старинной церкви Троицы в Фолкирке66, где он изучал методы английской металлургии под руководством Чарльза Гаскойна.
– Сидоров! Ерёма! Чёрт тебя побери!
– Что это ты, Алёша, нечистого поминаешь? – широко улыбался ему приятель.
– Да, с кем поведёшься, Ерёма! Шотландия…
– Ха-ха-ха!
Фридрих Генрих Людвиг Прусский (1726–1802) – младший брат Фридриха Великого, выдающийся прусский полководец.
Луи-Станислас-Клавье, граф Прованский, в дальнейшем король Франции Людовик XVIII (1755–1824) – младший брат короля Людовика XVI.
Фон Цитен Ганс Иоахим (1699–1786) – знаменитый прусский генерал.
Церковь Фолкирк Олд в Фолкирке, Шотландия. Основана в VII в., построена в XV в., многократно перестраивалась в XVIII–XIX вв.