Первый. Владислава Николаева
хорошо хоть полторы ноги продолжали идти.
У меня гудели и стонали руки, пока я безучастно стояла за дверью палаты. Внутри медсестра помогала Магу раздеться, судя по звуку, резала ножницами. В коридоре неприятно пахло медикаментами. Поморщившись, доотломила ноготь на указательном пальце. Часть ещё торчала кривым серым сколом, у стыка с мясом проступила красная капля. По старой привычке засунула грязный кровоточащий палец в рот. Боль утихла.
Мне позволили зайти, когда пришёл врач, человек в старомодных очках, с усами, торопливый и собранный.
Я тихонько встала в уголке. Медсестра как раз собрала испорченную одежду в ком и удалилась, всучив мне на прощание ремень. От неожиданности я дёрнулась. Видно, ремень ножницы не взяли.
Палата была крошечной. Думаю, за минимальный комфорт благодарные больные приплачивали, поэтому комнатки часто и мелко городили. В доставшейся Магу комнатёнке была медицинская койка на застопоренных резиновых колёсах, маленькая тумбочка с неплотно закрытой дверцей и жёсткий стул. Маг лежал, накрытый жидким одеялом по грудь. Пожилой усатый врач в очках и белой шапочке слушал лёгкие и сердце.
– Нужен рентген, – вздохнул он, потянувшись в оттопыренный карман.
– Доктор, рентген не поможет, – проникновенно сказал Маг, заглядывая сквозь очки. Да уж, не было ни одного, кого бы рентген вылечил, прикинула я.
Врач замер с рукой в кармане, внимательно слушая. Видимо, раздумывал не поставить ли Мага на первую позицию в очереди на донорскую печень, почки и лёгкие. Маг не скупился на проникновенность. На расстоянии пронимало.
– Вправьте мне переломы, доктор. Вы ведь военный врач, вы справитесь без рентгена. Наложите гипс. Промойте раны. Зашейте их, если посчитаете нужным.
– Пневмония… – собираясь с последними силами, воспротивился врач.
– Нет пневмонии, доктор, – уверенно пресёк вольномыслие Маг. – Просто внутреннее кровотечение. С этим я сам справлюсь, не переживайте. Делайте, как я сказал.
Врач подавленно кивнул и удалился за материалами и инструментами.
Я осталась стоять в углу.
Маг ничего не говорил, я тем более. Если бы не я, он был бы в порядке. И дело не в том, что я поощрила Веньку на побег, а в том, что когда Маг нашёл нас, помешала ему использовать магию. Он бы не причинил Веньке особого вреда, теперь это понятно. Венька не был слабеньким и третируемым марионеткой на побегушках, как мне представлялось.
Теперь он, цел и здоров, несмотря на заклятия не какого-то выскочки типа Хана, а самого опасного Мага, ехал с любовью своей жизни куда-то на северо-восток, а Маг из-за него и меня лежал на желтоватой больничной простыне и сипел через дыры в груди. И прежде бесился, словно предчувствовал, что так оно и будет.
Всем, как с гуся вода, ему – полная чаша лиха.
Я почти с ностальгией подумала о тех эпизодах, когда мне от души навешивали люлей и почти сажали в угол за неразумные идеи. Вот бы Маг и тогда заметил, что