Любовь по завещанию. Айрон и Марион. Кира РАЙТ
(благо, это был не гном или орк), не имеющим магического дара (такие люди в нашей стране обычно были крестьянами, мелкими торговцами, слугами или того хуже – рабами, ведь попасть без дара в великосветское общество было невозможно), я не должна была родиться вовсе лишенной его, учитывая огромный, один из самых больших в королевстве, потенциал матери. И каким образом получилось так, как получилось, неизвестно было никому. Целители разводили руками, как один утверждая, что во мне нет и крупицы магии.
Стоит ли говорить, что я выросла озлобленной почти на весь мир. Меня презирали все. Как за образ жизни матери, так и за то, что сама по себе не представляю ровным счетом ничего.
Ни одна магическая профессия мне не подходила, а потому во многие сферы доступ был закрыт. Потому я выбрала не самую престижную работу для леди – стала журналистом. Писала под мужским псевдонимом и, к счастью, имела успех на этом поприще. Редактор не раскрывал мою личность, чтобы не терять интерес к своему изданию и репутацию (к женщинам в этой стезе относились весьма настороженно). А из-за вполне подвешенного языка «без костей», как говорила обо мне тётушка, статьи часто получали высокую оценку у местных критиков.
И хотя профессия престижной не была, но результатами моих трудов, поговаривали, зачитывался сам король. Мне это безумно льстило. Хотя контракт с издательством и не позволял говорить кому-либо о том, что одним из лучших журналистов страны являюсь я сама, а потому врала направо и налево, что работаю в захудалой газетёнке и редактирую рекламные объявления. Естественно, за это меня уважать не могли. Всегда относились снисходительно.
А я практически ненавидела. Их всех.
И главную роль в моём отношении ко всему сыграла тётушка, которая презирала позор своей семьи наиболее рьяно, и из-за которой я стала нелюдимой и ненавидящей высший свет. С пятнадцати лет до совершеннолетия жила у неё и наслушалась столько о том, какая я нахлебница, мерзавка и ничтожество, что узнав новость о её кончине, к стыду, вздохнула с облегчением…
К счастью, избалованной в плане быта я не была. Это магичкам все легко давалось: с помощью магии принять ванну с маслами и лепестками цветов, сделать причёску, завязать корсет. Мне же с детства приходилось всё делать самой. Вернее, с пяти лет. До этого со мной возились слуги отца, то есть герцога.
Поэтому сама приготовила себе тёплую ванну. Блага цивилизации вроде горячей воды, приспособлений для готовки и стирки в родовом особняке поддерживались магическим артефактом, напитанным на сотни и сотни лет вперёд ещё моим дедом.
Лежать в ванне после тяжёлого дня – просто блаженство. Усталые мышцы расслабились и меня начало клонить в сон. В голове – пустота. Разве что радовала мысль, что тётушка не ворвется в комнату с причитаниями о моей никчёмности.
Да она сейчас в гробу, небось, перевернулась, видя, как я блаженствую тут в её любимом замке. Я злорадно хихикнула. И поделом ей. Ненавижу эту старую мерзкую тётку, которая вечно придиралась ко мне по поводу и без.
И