Голограмма грёз. Феномен мечты в русском романе XXI века. Из цикла «Филология для эрудитов». Юрий Ладохин
повзрослевшей, переехавшей в Екатеринбург для работы учителем математики: «Как только она вписала в блокнот две строки: „Причем во всем сразу нет никакого огонька, // Чтобы, знаешь, слегка сверкал, как сварка издалека…“ – речь, как длинный товарняк, заслонила от нее шум улицы и блеск трамвайных стекол; сидящего рядом мужчину; возможность того, что мимо будут проходить патрульные милиционеры и обратят внимание на строчащую в блокнотике Лену, заинтересуются, чем это она тут занята… Текст обрушился на нее, воткнул Лену в середину ночи, а рядом были только: блеск стекла, освещенного светом ночника в купе; слабое отражение в окне ситцевой шторки, подвешенной на шнурке; подстаканник с надписью „Ленинград“…» [Там же, с. 187].
И даже потом, значительно позже, уже обремененная семейными заботами, Лена не смогла отойти от сладостной привычки превращать подробности реальной жизни в вибрирующую интонацию стихотворных строк: «По пути в сырный отдел Лена отвлеклась на двух мальчиков, вынутых будто из детского фильма пятидесятых, таких с чубчиками, в каких-то непонятных вельветовых штанах, у одного на голове была даже тюбетейка. Они стояли, наклонившись в открытый холодильник с мороженым, и ничего не собирались, кажется покупать, а просто освежались, на обратном пути, именно из-за них, минут на десять застряла у кассы, где они выбирали чупа-чупс и все не могли определиться, какой им купить… „У меня трое у самой, – громко сказала женщина-кассир, когда дети ушли, – вроде всегда этот цирк на глазах, но все равно никогда не надоедает“» [Там же, с. 248].
Лена шла из магазина неторопливо, ритм и рифмы созревали тоже не спеша, а затем нечаянным образом выстроились в голове пестрыми шеренгами строк:
У меня трое у самой, вроде бы всегда этот цирк
на глазах,
Но все равно никогда не надоедает:
Темнота, в которой лежат «Нестле», «Экзо», «Русский
размах»,
В которой сонаправлены died и diet —
Все там лежит и направлением совпадает;
Обслуга Киплинга, чопорная, но подвижная,
как Маршак,
С английским прикусом, и привкусом некой желчи,
Что объяснимо возрастом и фразами «как ишак»,
Междометиями, другими частями речи [Там же, с. 249].
1.2. Таинственный зодчий «камнепада впечатлений»
А теперь о названии нашей книги. «Голограмма» и «грёзы» – те два слова, которые, думается, большинство читателей вряд ли представляли себе рядом на обложке. Хотя…
Если вспомним, есть и «Голубое сало» В. Сорокина, «Москва Ква-Ква» В. Аксенова, «Всякий капитан – примадонна» Д. Липскерова, да и многое чего другого…
Похоже, не хотят быть в аутсайдерах и те, кто творит в не наших палестинах: «Однорукий аплодисмент» Э. Берджесса, «Электропрохладительный кислотный тест» Т. Вульфа, «Мясорубка для маленьких девочек» Т. Бенаквиста, «Барон на дереве»