Пушистые шарики темноты. Николай Матвеев
сколько могут стоить часы на его руке, отблёскивающие в солнечном свете. Он в это время что-то говорил, жестикулировал и улыбался, а я всё пропускал мимо ушей. По сути, я узнал всё, что мне надо, теперь мне остаётся только ждать.
– Вот, так что через месяцок отсюда выйдете, как новенький, – закончил врач и я расстроился.
– А побыстрее не получится? – Спросил я его, хотя наверняка уж знал ответ.
– Боюсь, что нет, – ответил доктор и, видимо, расстроившись, вышел из палаты.
– Антон Павлович очень хороший врач, – сказала Вера Павловна, сложив ладошки кулачками и немного покраснели щёчки у неё, словно ей четырнадцать, впрочем, наверное, примерно так и есть, она застряла в этом пубертате и мир её, как в розовых очках, кругом любовь и целый мир открыт для радости и помощи другим. Боже, сделай так, чтобы в ней ничего не менялось, оставь наивность Верочке и веру в доброе и светлое. Да, пожалуй, это единственное о чём стоит просить бога, всё остальное зависит только от самого человека. Да и это, если подумать, зависит от человека. Наш внутренний ребёнок должен конечно, повзрослеть, но также должен и остаться самим собой.
– Не сомневаюсь, ответил я и собрался было снова вставить капельки наушников в уши.
– Ну почему вы такой?! – Всплеснула руками Вера и голос её дрогнул.
– Какой? – я замер, наверное, кроме этого сейчас всё стало неважным, – какой я?
– А такой, что вам лишь бы всё было поперёк, лишь бы не согласиться с собеседником, обратив на себя внимание, мол вот я какой, несогласный весь из себя! Смотрите, я бунтарь прямо! – Вера Павловна заводилась на глазах и бурно жестикулировала, а щёки её слегка покраснели, а голос вдруг стал красив и певуч, в нём проявились оттенки Софии Ротару, в той песне, про луну. – Вам ведь уже немало лет, где Ваша мудрость? Наверно, потеряли где-то по дороге? – Закончила она и я вдруг осознал, что кроме того, что она бессовестно права, так мне ещё и нечем ей ответить, я не могу парировать удар, который нанесён смертельной раной в область головы, той части, где находится сознание.
– Быть может, просто я её растратил на пустые разговоры?
– Надеюсь, что вы просто устали, – сказала она, упавшим голосом и повернулась чтобы выйти. – Андрей Андреевич, водички не принести? – обратилась она к моему соседу по палате, нарочито тепло.
– Нет, спасибо, Вера Павловна, – ответил он и продолжил что-то чиркать карандашом в блокноте. Вера Павловна вышла и в странной тишине, нарушаемой только шарканьем грифеля по бумаге, я слышал удаляющиеся её шаги, по коридору разносился цокот её каблуков.
Я хотел спрятаться в громкости музыки, где-то между наушниками, включал разные песни, но всё никак не мог найти ту, нужную и подходящую к этому моменту, ту, что сможет успокоить мне нервы и заставит мысли не скакать по волнам прошедшей только что беседы. Спустя с десяток минут и, наверное, полсотни песен, что так и не доиграли хотя б до четверти, я выключил смартфон и положил