Сумерки Богов. Артём Сайгалов
из металла или дерева. Где-то были установлены большие каменные надгробия с информацией о погребенном и его черно-белыми фотографиями, выгравированными на камне, а прямо перед ними лежали разные угощения, которые приносили сюда родственники и знакомые усопшего. Но были и могилы без крестов и надгробий, поросших травой и покосившимися оградками, за которыми похоже уже давно никто не следил. Могилы стояли плотными рядами буквально прижавшись друг к другу. В некоторых местах они стояли так плотно, что было трудно протиснуться между оградками, а то и вовсе приходилось идти в обход. Складывалось ощущение, что живые таким образом пытались сохранить побольше места для будущих поколений.
Прогуливаясь по кладбищу, Тэрок остановился возле одной из могил. Чуть больше чем остальные, она имела одно широкое надгробие. Похоже, здесь захоронена пожилая пара. На черно-белой фотографии двое молодых тэрян, парень и девушка, судя по всему проживших вместе долгую по местным меркам, жизнь. Около минуты Тэрок рассматривал это захоронение, а в голове у него вновь всплывали давно забытые, но сохранившиеся где-то глубоко в его сознании воспоминания.
– Вы должно быть родственник? – произнес взрослый немного хриплый мужской голос откуда-то с боку. Тэрок повернулся и увидел пожилого мужчину, сидевшего на скамейке рядом с соседней могилкой, опиравшегося руками на трость и одетого в простую уже немного потрепанную с годами одежду.
– Эм… нет – помедлив, вымолвил Тэрок, на местном языке, на удивление почти без акцента.
– Аа знакомый? Я тоже Михалыча знавал. Да и Надьку тоже. Хорошие были люди… – завел вдруг непроизвольно с ним беседу старик. Через каждое свое предложение пожилой мужчина слегка покашливал себе в руку и говорил, не глядя на Тэрока куда-то в сторону как будто разговаривая сам с собой.
– Помню еще, как пионерами вместе ходили. Нда… Думали вместе в Москву поступать. А когда он Надьку встретил всё! Голову потерял, жениться говорит хочу. Ну что поделаешь. Я в Москву тоже не поехал. Побоялся один ехать. Так всю жизнь здесь и прожили. Тэрок молча слушал пожилого тэрянина. Старик, похоже, был из тех, кто любит поболтать. Наверное, ему было одиноко в селе и не было никого, с кем он мог бы просто поговорить по душам не иначе как за стаканом чего-нибудь крепкого.
– Я ему говорю, да зачем тебе трактор твой? Ты же все равно в хозяйстве не бум бум. Продай ты его мне. А себе машину возьмешь, будете с Надькой в город кататься. Нет уперся. Хочу, говорит хозяйство свое. Я говорю, заруби себе на носу – не твоё это! Только трактор хороший простаивать будет. Но в итоге трактор так и простоял лет двадцать у него в сарае. Теперь уж только на металл его продать и дело с концом. Тэрок удивленно посмотрел на пожилого мужчину.
– А зачем ему рубить себе нос?
Старик вопросительно посмотрел на него в ответ.
– Что говоришь?
– Нос. Вы сказали, чтобы он отрубил себе нос?
Секунд десять они оба молча смотрели друг на друга в недоумении. Затем старик все же оборвал неловкую