Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа!. Настя Любимка
орте Миклай. В общем, Анлунирон единолично решил судьбу своей подопечной. И если Сабина не задавалась вопросом, какого черта подобное решает Анлунирон, если должен бывший муж, то меня этот вопрос заботил, как и возможности совершеннолетних барышень. А таковой я уже являлась, в противном случае меня, точнее Сабину, не смогли бы замуж за его высочество выдать.
С одной стороны, уже зная, как обстоят дела по отношению к женщинам, я не могла осуждать советника. Он имел полное право интересоваться судьбой своей родственницы. Как ни крути, а от этого нам обоим никуда не деться. Хотя это не избавляет меня от подозрений касаемо принца, чего это он так легко разрешил своему советнику решать судьбу своей временной жены? Они настолько близки с Анлунироном? Так принято, и насчет дальнейшей жизни временных жен, которые не остаются подле принца, решают его советники?
В Ялмезе не процветал патриархат в жесткой форме, женщины могли приглядеть любую профессию, учиться там, где им нравится, но вот самостоятельно выбирать себе мужа – нет. Во всяком случае, благородные леди точно не могли. Зато муж не мог запрещать им продолжать заниматься той деятельностью, которая была леди по душе и по статусу. Хочет перепродавать в академии или школе – пожалуйста. Но только эти учебные заведения должны быть для аристократок. Все, что касалось неблагородного сословия, автоматически называлось благотворительностью и не могло длиться постоянно. Например, некоторые леди, имеющие статус преподавателя, раз в год устраивали бесплатные лекции в сиротских школах, которые продолжались всего неделю. Тема выбиралась ими самостоятельно. Сабина это знала, потому что однажды случайно попала на этот аттракцион невиданной щедрости. Ей тогда исполнилось восемь лет. Именно тогда Сабина и приняла решение отправиться в столицу, чтобы изменить свою судьбу. И по большому счету не прогадала. Ее жизнь кардинально изменилась. Жаль только, что длилась эта жизнь непозволительно мало.
Я действительно сочувствовала Сабине, но изменить ничего не могла, только самой себе дала обещание прожить оставшиеся годы с огоньком и за двоих!
Первый день, проведенный в бодрствовании, плавно перешел в ночь. Утром я виделась с орте Сигураном, который, осмотрев меня, оказался доволен результатом и разрешил служанкам, а не горничным, как я полагала, отвести меня в купальни. Вопреки затаенному страху, ничего страшного там не случилось. И потом, когда меня переодевали, затем кормили завтраком, обедом – тоже…
Меня сегодня вообще старались лишний раз не беспокоить, что мне, безусловно, нравилось, все-таки мне требовалось основательно подумать и как-то разложить в голове информацию. А еще очень хотелось пообщаться с невидимкой, только он почему-то не отзывался. Хотелось верить, потому что занят, а не окончательно пропал.
Я чинно дождалась времени ужина и вышла из спальни в мини-столовую. Одна из комнат, отведенных Сабине, была предназначена только для приемов пищи в то время, когда совместной трапезы с другими временными женами,