Опыт души. Юлия Анатольевна Федюк
замок просто навешивали, не закрывая ключом. Никто никогда не зайдет, если дома никого нету.
Бабушка Нина
– Мам, расскажи про свою маму, бабушку Нину, ты никогда за нее не рассказывала. Мама помолчала, как будто ушла в тяжелые воспоминания, и начала свой рассказ:
– Я говорила, что у нас многодетная семья. Мы жили в городе в малосемейке. Потом переехали в деревню. Таня вышла замуж, родила Андрея, жила в городе. Тома училась в училище. Сергей, я с Наташей, Мариной и родителями переехали в деревню. Потом у нас заболела Марина, она умерла, когда ей было семь лет. Отец тоже умер молодым. Мама сошлась с мужчиной и родила Колю. Я с Наташей жили у тетки Оли.
Потом я вышла замуж (папа снова сидел в тюрьме), тебе было два годика. Я лежала в роддоме.
Брат Сергей пришел с работы, Коля был один дома, голодный. Брат, разъяренный, поехал в ту деревню, где ему сказали, что там мать твоя. Он заскочил в дом и накинулся на маму. Забил ее кирзовыми сапогами. Когда опомнился, мама уже лежала мертвая. Схватился за голову и зарыдал. Так просидел, пока не приехала милиция и не увезла его. Мне сообщили, что мама умерла. Я не долежала с Игорем, поехала хоронить маму. Так получилось, что никто не приехал, хоронила одна. Ее лицо все было в запекшейся крови в точку. Я ее ни в чем не виню и не осуждаю брата. Все так произошло быстро. Мне ее было жалко, она всегда была несчастна. Папу своего сильно люблю и тоже его сильно жалко. Как будто сошлись вместе и жили два несчастных человека. Я же про себя тоже могу так сказать. Жила в страхе всегда, боялась вашего папу. Мои родители не дрались, мама начала гулять и уходить из дома, а папа страдал.
Братику Коле было шесть лет, его увезли в детский дом. Я ездила его навещала, он стал называть меня мамой. Я мечтала забрать его к себе, но у меня так и не получилось. Его потом увезли далеко, так я его потеряла. Потом узнала, что он после детского дома загремел в тюрьму. Так и оборвалась эта ниточка.
Мама рассказывала и плакала, чувствовалась эта глубокая рана, которая передавалась и мне.
Русская печь
– А еще у меня ума хватило посадить вас на печь русскую.
– Расскажи, расскажи.
– Слушайте. Помните, тогда печи русские были. Наверху под потолком был большой выступ, как двухспальная кровать. Когда было холодно, мы там спали. Игорю было около года, тебе около трех лет. Я обложила все дыры подушками, накидала вам туда игрушек. Оставила печенье, кашу в бутылочках. Тебе сказала, чтоб сама не выглядывала и братика не пускала. «Бух вниз, и вава будет». Пошла на работу, а мыслями дома, что что-то с вами случается. Быстрее отработала и бегом домой. Получается, своих детей бросала на произвол судьбы, а за коровьими детьми (телятами) ухаживала.
Открываю в коридоре дверь, тишина, а в квартиру боюсь заходить. Открываю и вижу такую картину. Игорек лежит в углу на полу, вся голова в крови. Не пойму, откуда кровь, увидела в углу стоял топор. Я как заору и начала трясти Игорька. Он закричал, ты, видно, проснулась на печке, тоже закричала. Я вас в коляску и опять к председателю.
«Сейчас