Преступное бездействие. А. И. Бойко
type="note">[30].
С тех пор дискуссии на сей счет не прекращаются, идут с переменным успехом, хотя преобладающим становится взгляд, согласно которому состав преступления представляет собой целостную систему (признаков), состоящую из четырех подсистем (сторон или элементов), в том числе и субъекта преступления. Отсутствие хотя бы одного из элементов или сторон исключает состав, а значит, и преступность содеянного. Профессор А. Н. Трайнин со страстью обличал сторонников взгляда о четырехэлементной структуре состава. Он полагал, что эти структурные характеристики относятся к самому преступлению, которое «обслуживает» состав. Очевидно, что здесь мы видим классический образец схоластического спора[31].
Состав суть слепок самых существенных свойств преступления, и в этом смысле повторяет в снятом или абстрактном виде его содержание и структуру. Если юридическая практика доказывает наличие в деликте различных взаимодействующих компонентов и необходимость законодательного описания их, то упрек в сходности структур жизненных явлений и понятий о них несостоятелен. Призыв отрицать логику внутреннего устройства состава, поскольку «элементов состава в природе не существует», в нем «можно и должно различать элементы, характеризующие объект преступления и его объективную сторону, субъект преступления и его субъективную сторону»[32], некорректен и с общетеоретических позиций. Состав преступления – научная абстракция, системный взгляд на бытие. Где, как ни здесь, для удобства анализа сложнейшей материи упражняться в построениях материала, делить его на блоки, элементы, разделы, признаки и пр.? Напротив, преступление, этот психофизиологический акт индивида, характеризуется нерасторжимостью, особой спайкой содержания. Все классификационные опыты над ним должны оговариваться условностью, интересами познания и т. д. Следовательно, точнее будет говорить о субъективной и объективной сторонах состава, а не преступления.
Надо сказать, что в научной и учебной литературе наблюдается определенная вольность в использовании терминологии: элементы, стороны, признаки. К примеру, в одном из последних учебников по Общей части уголовного права утверждается, что группы объективных и субъективных элементов распадаются «на виды этих элементов»[33]. Известнейший в стране ученый, профессор Н. Ф. Кузнецова, настаивая на общепринятой структуре состава (элемент или сторона – признак, поскольку слово «признак» означает отличительную черту, примету чего-либо), допускает, тем не менее, оговорку, что «элементы состава подразделяются на обязательные и факультативные»[34]. Профессор М. И. Ковалев, известнейший образец научной и терминологической строгости, видит, однако, в общем составе преступления «следующие признаки: объект преступления, объективную сторону деяния, субъект и субъективную сторону»[35].
Признаки состава принято ранжировать по предмету их обязательности или факультативности
Здесь уместно вспомнить ядовитые мефистофелевские наблюдения: «В общем держитесь слов: из голых слов, ярясь и споря, возводят здание теорий».
Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. М., 1997. С. 116.
Советское уголовное право. Общая часть. М., 1981. С. 101, 104.