Смерть в Сонагачи. Рижула Дас
Возможно, женщины успеют вернуться на свои рабочие места до начала вечерней смены. Нервно оглядываясь по сторонам, он опустил голову и устремился к «Голубому лотосу».
У входа к нему подошли две девицы, которых он никогда раньше не видел, схватили за руку и что-то забормотали. Он в замешательстве уставился на них. Почти все здешние обитательницы знали его в лицо и никогда не приставали. Он промямлил, что его ждут, и под градом насмешек и колкостей прошмыгнул во внутренний двор.
Сбитый с толку, он огляделся. Девицы бросали на него странные взгляды. Не лучше ли ему уйти? Все вроде бы в порядке, Лали явно не угрожает опасность, но, может, следует дать задний ход, чтобы не видеть ее лица, не бросаться в пугающий омут, куда его затягивает всякий раз при встрече с этой женщиной? Зачем изводить себя? Он мог бы остановиться прямо сейчас, не причиняя никому вреда.
Тилу выдохнул, разжимая потные кулаки, но тут поднял глаза и увидел, что Лали наблюдает за ним с дальнего конца двора. Она улыбнулась ему искренне, с облегчением, как будто ожидала его появления. И внутри сразу открылся кратер, высасывая весь воздух из легких.
Лали поманила его, прежде чем подняться по ступенькам. Когда Тилу добрался до верха лестницы, она обернулась и зашла в свою комнату. Тилу последовал за ней, как под гипнозом, и Лали закрыла за ним дверь.
Глава 9
Самшер уже собирался постучать в дверь, когда изнутри донеслись вопли и проклятия. Тяжело вздохнув, он прижался лбом к косяку. За дверью его мать взывала к богам и всем, кто находится в пределах слышимости. День выдался не из легких; все, чего он хотел, – это тишины и покоя, когда вернется домой. Он мечтал принять долгий холодный душ, высыпать полпузырька талька под мышки и залечь с пультом перед телевизором, блуждая по круглосуточным новостным каналам, где все кричали друг на друга. Он на мгновение задержал эту картинку перед глазами и постучал в дверь.
– Попомни мои слова, – взревела за дверью его мать, раздувая ноздри. – Это будет девочка. Шармаджи никогда не ошибался, ни разу за двадцать лет, и он так сказал. Значит, так тому и быть.
Мать Самшера верила в истину, рожденную повторением. Мол, если твердить одно и то же, это неизбежно превратится в идиоматическую правду.
В углу кухни, прислонившись к стене, стояла его жена. Они поженились недавно, чуть больше шести месяцев назад, после долгого процесса смотрин, оценок и переговоров о приданом, которые возглавляла его мать. Наконец она нашла невестку, которую могла терпеть, или, по крайней мере, так надеялся Самшер. Он уже готов был жениться на козе, лишь бы только покончить с изматывающим сватовством. Впрочем, он не мог не признать, что у его матери хороший вкус. Невесту она подобрала гибкую, светлокожую, с длинными волосами. Девушка почти не разговаривала, даже за закрытыми дверями, и в совершенстве владела искусством опускать глаза и накрывать голову сари. Она ему нравилась. Молодая, она относилась к нему с благоговейным страхом, как будто видела в нем льва, лишь слегка усыпленного опием.
Однако после всей