Тень великого человека. Загадка Старка Манро (сборник). Артур Конан Дойл
силами, они подходили к его стенам по двое-по трое, и лица у них были такие, словно за ними идет целая армия.
И так мы пролежали на своем холме все утро, наблюдая с высоты за боем у стен Гугомона. Потом Герцог понял, что с правого фланга ему ничего не угрожает, и решил применить нас для дела.
Французские стрелки, обойдя ферму, выдвинулись вперед и залегли в хлебах, откуда принялись вести прицельный огонь по нашим канонирам. По левую руку от нас полегли три расчета{73} из шести. Но Герцог видел все и успевал всюду. Скоро он подлетел к нам на своем скакуне – худой темноволосый жилистый мужчина с необычайно яркими глазами, горбатым носом и большой кокардой на шляпе. С ним прискакало человек двенадцать офицеров, все веселые, словно это была не война, а охота на лис. К вечеру из этих двенадцати в живых не осталось никого.
– Ну что, Адамс, жарко приходится? – крикнул он, сдерживая коня.
– Очень жарко, ваша светлость, – ответил наш генерал.
– Ничего, выстоим, я думаю. Но нельзя позволить этим стрелкам заглушить батарею! Выбейте их оттуда, Адамс.
И тогда я впервые почувствовал, какой дьявольский огонь проходит по твоим жилам, когда ты идешь в бой. До сих пор мы занимались только тем, что оставались на месте и умирали, а это самое утомительное занятие на свете. Теперь настала наша очередь поработать, и, клянусь Богом, мы были готовы к этому. Мы вскочили, вся бригада, выстроились в четыре шеренги и решительно бросились в ниву. Пока мы бежали к полю, стрелки перевели огонь на нас, но потом, как коростели, бросились врассыпную, сутулясь и пряча головы, с мушкетами за спинами. Половина из них ушла, но половину мы настигли, и первым, кто попался нам под руку, был их офицер: он был очень толстым и не мог бежать быстро. Меня всего передернуло, когда справа от себя я увидел, как Роб Стюарт вонзил штык в его широкую спину, и услышал истошный вопль умирающего. В этом поле пленных не брали и пощады не было никому. Кровь у наших ребят горела, и неудивительно, ведь эти осы все утро жалили нас, когда мы не могли даже их рассмотреть.
Но скоро мы выбежали с поля с противоположной стороны и сквозь дым увидели перед собой всю французскую армию. Нас от вражеской диспозиции отделяло лишь два луга и узкая тропинка между ними. Завидев неприятеля так близко, мы закричали и, если бы были предоставлены самим себе, бросились бы прямо на них, потому что глупые неопытные солдаты никогда не понимают, к чему может привести чрезмерная удаль, пока не попадают в мясорубку, но через поле за нами легким галопом ехал Герцог, и в этот решающий миг он что-то прокричал генералу, после чего офицеры выехали вперед, перекрыли нам дорогу и, угрожая оружием, заставили остановиться. Затрубили горны, началась толкотня и давка, сержанты, бранясь на чем свет стоит, стали оттеснять нас назад и строить в ряды, замахиваясь алебардами, и быстрее, чем я пишу эти строки, нашу бригаду разбили на четыре небольших плотных каре, выстроенных эшелонами, как это называется по-военному,
…