.
к моменту прибытия на место происшествия следственно-оперативной группы уже известно, кто совершил преступление, но сам преступник скрылся. Самый активный его поиск может быть безрезультатным по многим объективным причинам и порой затягивается на месяцы. После задержания многие сразу признают свою вину, ничего не отрицают и не скрывают. Другие предъявляют следствию свою версию, как правило, труднопроверяемую или вообще не проверяемую. Например, задержанный утверждает, что убийство совершено в его присутствии другим лицом, которого установить невозможно или уже просто нет в живых. Вот такие очевидные убийства переходят в разряд неочевидных. Следствие по ним приостанавливается, реальная надежда на раскрытие утрачивается. По делам указанной категории следователь, прокурор должны принимать меры не только к розыску предполагаемого преступника, но и к сбору изобличающих его доказательств.
Встречаются, и нередко, случаи, когда круг подозреваемых ограничен двумя-тремя лицами, которые не желают или не могут сообщить достоверные сведения об убийстве. Это очень характерно для представителей антиобщественной среды, деградировавших личностей, постоянно употребляющих спиртные напитки, у которых происходит смещение событий во времени, возникает амнезия на лица, события. Они не могут воспроизвести происшествие, его детали, дают путаные показания. Такому человеку ничего не стоит оговорить другого, дать показания, нужные следователю или оперативному сотруднику, наконец, признать свою собственную вину, независимо от того, что произошло в действительности. Однако следователь должен видеть, с кем он имеет дело. Цена показаний свидетелей такого рода невелика и, как правило, следует искать объективные данные.
Иногда возникают следующие ситуации. Если кто-либо убит в своей квартире, а членом семьи является психически больной человек, то некоторые оперативные работники, следователи сразу приходят к выводу, что именно он и совершил преступление. Действительно, это может быть, но гарантии, что именно так и произошло, нет никакой. Подобный стереотип мышления для следователя опасен. Доказать вину психически больного, особенно невменяемого, непросто, хотя бы потому, что от него можно получить при желании любые показания, а уверенности в их достоверности нет.
На практике нередки убийства, в том числе и групповые, с последующим самоубийством. В некоторых случаях такие происшествия носят достаточно очевидный характер, в других – самоубийство совершается с разрывом во времени (до нескольких дней) и в другом месте, порой весьма отдаленном. Если даже убийство и самоубийство очевидны, то это требуется доказать процессуальным путем. Сделать это непросто, а порой чрезвычайно сложно, хотя бы потому, что преступника и его жертвы нет в живых. Однако к таким делам наблюдается крайне поверхностное отношение, и, как следствие, их прекращение. Так, имели место дела о групповом (двойном) убийстве, которые с согласия прокурора прекращались, а опасные