Тайны митрополита. Роман Злотников
что нагрянул, – немного виновато улыбнулся гость. – От дел богоугодных отвлекаю.
– У меня, владыка, – дела мирские, – склонился в ответ пенсионер. – Богоугодные у тебя да у Сергия Радонежского.
– Прав, – подумав чуть, согласился митрополит. – Да только все одно делам нашим рука об руку идти. Одно без другого – полдела. А от полдела и до беды недалече. Это как полдобра, – закончил старец, – что помощь, да все одно с камнем за пазухой?
– Мудрено, да правда в том есть, – усмехнувшись, отвечал Николай Сергеевич. – Почто честь такая? Один почто? С Сергием свиделись уже?
– Сергий все в молитвах смиренных, отвлекать негоже от дел таких. А я, – заранее отвечая на вопрос пенсионера, – златоносец[13]. Хоть и первый из епископов[14], да, вот видишь, дело какое, больше мирской человек. Пока все иные за души агнцов битву ведут, я – за порядок ратую. Вишь вон, в тиуна[15] божьего превратился.
– Так то сам небось и выбрал, а? – отвечал Николай Сергеевич. – Мог и отказаться, так ведь? Молитвами бы смиренными веру в душах агнцев крепил. Не тиуном бы себя звал, но пастырем.
– Хороша вера, да когда в сердцах лад. А как за душами грешки водиться начинают, так и начинается шельмовство. Каждый сам себе на уме пастырь. Каждый по-своему все воротить начинает. И уж не поймешь, что грех, а что – благодать.
– Это к чему ты сейчас? – осторожно поинтересовался Николай Сергеевич, не поняв аналогии.
– Это – к тому, что уж больно мне глядеть, как серость сердца заполняет. Фрязы[16] как кунами[17] души православные скупают да смуту в сердцах наводят. Оно, вон, в Царьграде уже самом, и то хозяева шельмы эти да римляне!
– А вера с какого боку здесь?
– А с такого, что прав ты, чужеродец, – прикрыв глаза, негромко продолжал тот. – Единение нужно. Так, чтобы пастырей будущих поучали не каждый на свой лад; как кто возжелает, да по закону Божьему! А закону тому – единым быть должно!
– И что? – уже поняв, к чему клонит его собеседник, поинтересовался пришелец. – Мне и Сергий то же говаривал, да ум мудреца смиренного мне не понять. А дальше разговора того и не пошло ничего.
– А то, что по душе мне идея твоя с богословским университетом. Обучать пастырей будущих – дело великое. Сызмальства грехи распознавать учиться да искусам противиться, да под присмотром душ, молитвами очищенных. Оно ведь рассуди: коли единообразия нет, так и в грех скатиться недолго. В гордыне погрязнуть. Вон, как волю дали, так и раскол: те – латиняне, мы – православные. А почему? Да потому, что толкователей слова Божьего уж страсть как много поразвелось. Потому что духом слаба людина да грехам сладостным противопоставить ничего не может. Славы да почету при жизни хочется иным порой больше, чем душу свою после смерти спасти.
– Странно слышать слова такие. – Булыцкий в упор посмотрел на старика. – Еще недавно
Златоносец – носящий золотые одежды. По сути – мирской человек.
Епи́скоп – в христианской Церкви – священнослужитель третьей степени священства, также архиере́й (старший священник). Первоначально обозначал старшего наставника отдельной общины последователей Иисуса Христа. Епископы надзирали за христианами конкретного города или конкретной провинции, в отличие от апостолов (преимущественно странствующих проповедников).
Тиу́н (тиву́н) – в Древнерусском государстве – название княжеского или боярского управляющего, управителя.
Фрязы – генуэзцы. Латиняне. В свое время приложили немало усилий, чтобы не допустить митрополитства Киприана. Действовали в основном через подкуп и интриги.
Куны – деньги. Закрепилось в славянских языках в общем значении «деньги», вытесняя термин «сребро».