Гуси лапчатые. Юмористические картинки. Николай Лейкин
одетая дама.
– Марья Савельевна! – окликает ее актер с красным носом. – Какими судьбами? Я думал уже, что вы умерли.
– Что вы! Типун бы вам на язык. Все еще служу.
– Служите? Ах, это очень интересно! Но, должно быть, вы в шапке-невидимке служите, потому что вот я с вами в одной труппе состою, а года два вас не видал.
– Очень может быть и больше, потому что я с семьдесят шестого года не была занята. Что ж делать, коли обо мне забыли. Да оно и лучше, спокойнее.
– А жалованье-то вы не забываете?
– Зачем же забывать, коли дают. Да и как же не давать? Разве я виновата? Нет, я служу.
– В чем же заключается ваша служба? Манже, буар, дормир, сортир?
– Подите вы! Вечно с глупостями.
Дама отходит от актера и стремится к чиновнику.
– Вон Бубыркин глубокомысленно сморкается! – продолжает актер с красным носом. – Знаете, о чем он мечтает? – спрашивает он товарищей. – Тут хозяйственные интересы: «Получу 40 рублей и 66 копеек, сейчас, мол, на Сенную и куплю себе половину мороженого борова». Вася! Почем ноне керосин?
– Пенсильванский за шесть копеек фунт отыскал! – отвечал Бубыркин.
– Видите, как твердо хозяйство-то знает! Он тут как-то в роль вошел, так даже на сцене крикнул: «Кочан капусты – двугривенный!», а нужно было крикнуть: «Король со свитой!»
Хористы в рваных шубенках сгруппировались вместе и сбираются спрыскивать получку жалованья.
– Давайте сейчас по двугривенному, пойдем в Коммерческий трактир, поймаем леща в бассейне и велим его зажарить в сметане – вот нам и закуска к водке, – говорит один из них. – Разсупе-деликатес! Ни король Лир, ни Гамлет, принц Датский, такой закуски не видали.
– Вы ступайте, а я не пойду. У меня насморк, – отвечает другой.
– Важное кушанье – насморк! Ведь ты не носом леща-то будешь есть. Что, брат, верно, жена на улице дожидается?
– Жена! Поди посмотри, ждет ли меня жена! А как я могу леща есть, коли у меня переносье болит?
По конторе ходит бедно одетая женщина и спрашивает:
– Федор Михайлович Бровенчиков ушел?
– Не только ушел-с, сударыня, а даже убежал, – отвечает ей кто-то. – Схватил жалованье, расписался впопыхах вместо «артиста» «трубочистом» и убежал.
– Ну, скажите на милость! Вот мерзавец-то! А я на Театральной улице его жду. Делать нечего, надо по трактирам искать! Кажется, все ваши в Коммерческий ходят?
– Да уж он туда, куда все ходят, не пойдет, ежели тайком от вас убежал. Хитер тоже. Знает, что вы прежде всего туда за ним броситесь.
– Какая, право, неприятность! А я даже с детьми жду… Все люди как люди, а он…
– А вы в следующий раз его на цепи… Надежнее будет.
– Ну вас! Вам смешки, а мне горе! Послушайте, да, может быть, вы нарочно его от меня скрываете?
– Ищите, коли не верите.
Женщина направляется к выходу. По поводу отыскивания женой мужа у актеров является воспоминание о каком-то комике Калмыкове.
– Того