Чудовище и красавец (сборник). Ольга Куно
на их вопросы и я смогла хоть что-то понять в происходящем. Оказывается, вскоре после моего посещения лавки для животных дом, в котором она располагалась, сгорел. В пожаре погиб торговец, с которым мы тогда не слишком удачно пообщались; именно его, как выяснилось, и звали Дрором. Виновника, точнее, виновницу нашли быстро. Оказывается, лавочник успел нажаловаться кому-то из соседей на «страшную» посетительницу, которая покрутилась по его территории, так ничего и не купив, и наверняка обладала дурным глазом. Теперь обыватели спорили лишь о том, явился ли пожар следствием того самого дурного глаза, или же «ведьма» умышленно подожгла лавку.
Двигаясь в направлении ближайшего моста, мы уходили всё дальше от моего дома. Я пыталась оглядываться, но это замедляло шаг, и меня тут же подталкивали в спину, заставляя смотреть вперед.
– Пожалуйста! У меня собака дома осталась! – воззвала я к одному из стражников. Тот никак не отреагировал, и я повернулась к другому. – Пес! Он ни в чем не виноват! С ним только погулять надо. И накормить.
Никто не реагировал, и на глаза навернулись слезы.
– Если мне нельзя задержаться, то можно хоть кого-нибудь отправить? Я ключ отдам! Прошу вас!
Меня начинало трясти, дыхание давно сбилось, слезы уже потекли по щекам, но никому из присутствующих не было дела ни до одинокой женщины, которую волокли на расправу, ни тем более до ее собаки.
Полчаса спустя, сидя на полу сырой камеры и невидяще глядя в застывшую за решеткой темноту, я тихо повторяла:
– У меня собака! Она ждет! Пожалуйста!
Все было именно так, как и положено в зале суда. Одинаковые невзрачные стулья для зрителей расставлены в дюжину рядов, которые в данный момент стремительно заполнялись. В центре возвышения – стул с витыми ручками и высокой спинкой, своеобразный трон, предназначенный для судьи. Он призван привносить атмосферу величественности, но эта атмосфера никак не вязалась с образом самого Полега, уже занявшего свое место. На круглом животе едва не трещал по швам все тот же жилет. Не снимает он его, что ли, от страха, опасаясь, что в следующий раз не застегнет? Или у него все жилеты одинаковые? Так или иначе, на «троне» Полег смотрелся совершенно неестественно, несмотря на серьезное выражение лица.
Слева от судейского места (если стоять к нему лицом) находился стол, предназначенный для обвинителя. Справа был второй, точно такой же, но для адвоката. Здесь же сидела и я, а у меня за спиной возвышался стражник, призванный следить, чтобы я не сбежала или кого-нибудь не поранила. Как он собирается оградить присутствующих от наведения порчи (уж если они полагают, что я на такое способна) – не знаю. Возможно, сам зал каким-то образом зачарован от подобных случаев.
Зрителей было так много, что места на всех не хватило. Некоторым позволили наблюдать за процессом стоя, других стража выпроводила за высокие двери. Полег привлек всеобщее внимание, звонко ударив по подставке церемониальным молотком. В зале