Смирительная рубашка. Когда боги смеются (сборник). Джек Лондон
На нем был изображен мрачный открытый пейзаж, лишенный деревьев и всякой растительности, ложбина с покатыми каменистыми склонами. В центре находилась кучка жалких лачуг с плоскими кровлями.
– Ну, мальчик, что это? – насмешливо спросил миссионер.
Я сразу вспомнил название.
– Самария, – быстро сказал я.
Отец радостно захлопал в ладоши, мать смутилась из-за моего странного поведения, в то время как миссионер казался рассерженным.
– Мальчик прав, – пробурчал он. – Это деревня в Самарии. Я здесь проезжал, вот почему и купил этот снимок. Вероятно, мальчик видел уже раньше такие фотографии.
Отец и мать отрицали это.
– Но на картинке все иначе, – продолжал я, так как все время моя память была занята сравнением фотографии с действительностью. Общий характер пейзажа и очертания отдаленных холмов были те же самые. Несоответствия я отмечал вслух и указывал пальцем.
– Кругом тут были дома и больше деревьев, много деревьев, много травы и много коз. Я как бы вижу их и теперь, и двух мальчиков, пасущих их. А прямо здесь толпа людей следовала за одним человеком. А сзади, – и я указал на место, где поместил мою деревню, – много бродяг. Они в ужасных лохмотьях и больны. Их лица, руки и ноги покрыты язвами.
– Он слышал проповедь в церкви или узнал эту историю где-нибудь в другом месте и сейчас вспомнил притчу об исцелении прокаженных, – сказал миссионер с удовлетворенной улыбкой. – Сколько там было больных бродяг, мальчик?
Когда мне было пять лет, я научился считать до ста; поэтому я осмотрел внимательно толпу и заявил:
– Десять человек. Они все машут руками и кричат.
– Но они ведь не подходят к другим людям, не правда ли? – последовал новый вопрос.
Я покачал головой.
– Да, они стоят здесь и кричат, как будто у них не все благополучно.
– Дальше, – подгонял меня миссионер. – Что потом? Что делает человек во главе другой толпы, теснящейся, как ты сказал, вокруг него?
– Они все остановились, и он что-то говорит больным людям. А мальчики с козами наблюдают. Все наблюдают.
– А дальше?
– Ничего. Больные люди уходят в деревню. Они больше не кричат, и вид у них совсем здоровый. А я сидел верхом на лошади и смотрел.
Тут все три моих слушателя разразились громким смехом.
– И я – взрослый! – закричал я сердито. – И у меня в руках большой меч!
– Десять прокаженных, которых Христос исцелил вблизи Иерихона на пути в Иерусалим, – объяснил миссионер моим родителям. – Мальчик видел, вероятно, репродукции известных картин где-нибудь в волшебном фонаре.
Но ни отец, ни мать никак не могли вспомнить, чтобы я видел когда-нибудь волшебный фонарь.
– Покажите ему еще что-нибудь, – предложил отец.
– Здесь все иначе, – посетовал я, рассматривая фотографию, протянутую мне миссионером. – Только этот холм на месте, и вон те другие холмы. Тут должна проходить большая дорога. А за ней – сады, деревья и дома с толстыми каменными стенами. А здесь,