Габсбурги. Власть над миром. Мартин Рейди
как бы синонимом империи. А вот Бранденбург и саксонские герцогства лежали на удалении от центра империи, и их властителей слишком занимали собственные дела и экспансия на восток. В Баварии и в Пфальце герцогами были братья из рода Виттельсбахов, которые настолько не ладили меж собой, что всячески вредили интересам друг друга[36].
Таким образом, ни у кого из выборщиков не обнаружилось ни желания, ни возможности организовать единогласие. И этим воспользовался Рудольф Габсбург. Его привлекало как раз то, что отпугивало остальных: связь между императорской властью и юго-западной частью Священной Римской империи, которую Габсбурги уже начали прибирать к рукам. Но устремления Рудольфа объяснялись не одними лишь территориальными интересами. Как крестник императора Фридриха II, он считал себя преемником Штауфенов в ситуации, когда кровных наследников Фридриха уже не осталось. Кроме того, Рудольф был самым крупным феодалом в Швабии, откуда происходил дом Штауфенов, и потому лучше всех годился в такие преемники. В этом смысле он смотрелся не выскочкой, а «продолжателем традиции»[37].
С точки зрения выборщиков, Рудольф был подходящей кандидатурой. Ему уже исполнилось 55, и можно было не беспокоиться, что он будет представлять угрозу в долгой перспективе. Сам поживившийся землями Штауфенов, он, верно, не станет требовать возврата земель, присвоенных другими крупными магнатами. Кроме этих циничных соображений подкупало и то, что Рудольф внешне соответствовал новой роли. Он был рослым – один источник приписывает ему рост семь футов, а германский фут в те времена был чуть длиннее нынешнего британского (30,48 см) – и обладал яркой внешностью. Насмешники говорили, что своим длинным носом Рудольф мог перегородить дорогу как шлагбаумом. К тому же в ту эпоху, когда большинство князей только разглагольствовали о Крестовых походах, Рудольф в самом деле стал крестоносцем – и отчаянно бился в 1250-х гг. на балтийском побережье с язычниками-пруссами (пусть и в качестве епитимьи за сожженный монастырь). 29 сентября 1273 г. в Ахене Рудольфа избрали, а в октябре увенчали королевской диадемой[38].
Современники записали о Рудольфе несколько десятков историй, восхваляющих его смекалку, храбрость, набожность и мудрость. Несомненно, многие из этих анекдотов были его же пропагандой, но все же они рисуют нам широкую натуру, полностью противоположную тому, как предпочитали описывать Рудольфа его верные чиновники: «Умеренный в еде, питье и во всех вещах». Впрочем, главными качествами, которые воспитала в Рудольфе жизнь, проведенная в войне и грабежах, были терпение и расчетливость, и в этом смысле, наверное, не случайно его увлечение шахматами. Речь, произнесенная им на коронации в Ахене, представляла собой настоящий шедевр напускной скромности: «Сегодня я прощаю все обиды, нанесенные мне, выпускаю на свободу всех пленных, томящихся у меня в темницах, и обещаю впредь быть хранителем мира на земле, как прежде я был неутомимым воителем»
О германской монархии и ее связях со Швабией и Франконией см. Peter Moraw, 'Franken als königsnahe Landschaft im späten Mittelalter', Blätter fur deutsche Landesgeschichte, 112 (1976), 123–38 (137–8).
Oswald Redlich, Rudolf von Habsburg (Innsbruck, 1903), 160–1.
О носе Рудольфа см. MGH, SS rer. Germ. in usum schol., xxxvi, Part 1, 247.