Espressivo. Татьяна Корниенко
зал и села в первом ряду. Другая тётенька провела меня на сцену, к моему знакомому роялю. Я почти не боялась, потому что знала, что Крылатый на моей стороне. Когда сопровождающая тётя отвернулась, а экзамен ещё не начался, я шепнула ему: «Здравствуй!» Возможно, он что-то и ответил так же тихо, только я уже смотрела на комиссию.
В зале находилось несколько человек, но, без сомнения, главной была худая строгая женщина, сидящая за огромным чёрным столом.
Ирина Вениаминовна тоже посмотрела на комиссию и сказала, что в случае удовлетворительной сдачи экзаменов она хочет, чтобы я была зачислена в её класс. Главная тётя жестом остановила Ирину Вениаминовну и добавила низким, немного хрипловатым голосом:
– Мы в курсе.
После этого все посмотрели на меня.
– Девочка, как тебя зовут? Назови свои имя и фамилию.
– Даша. Заяц, – представилась Даша и непроизвольно схватилась за голову: от волнения кровообращение усилилось, и ухо тут же заболело сильнее.
Анна Львовна, мгновенно оценив состояние ребёнка, предложила:
– Давайте по укороченной программе. Пусть споёт и, пожалуй, посмотрим ритм. Ирина Вениаминовна девочку предварительно слушала и осталась очень довольна.
Даша похлопала в ладоши, стараясь в точности повторить за тётей её хлопки, потом спела песню, которую уже пела Ирине Вениаминовне и которую иногда напевала мама, когда что-нибудь делала в комнате или готовила на кухне. Песня была грустной и красивой. Она очень нравилась Даше: «Две вечных подруги – любовь и разлука – не ходят одна без другой». Когда она взяла первые ноты, главная тётя улыбнулась и что-то шепнула своей соседке, но Даша не расслышала и допела до конца. После этого Анна Львовна заулыбалась открыто, доброжелательно и сказала, обращаясь к Ирине Вениаминовне:
– Во как! Любовь и разлука. Наш кадр. Слух, ритм в наличии. Если ручки такие же, тогда поздравляю. Можешь мамочке сказать, что принята. Только тихонько, чтобы других не всполошить.
Королёва глянула на Дашу.
– Иди сюда, малышка! Покажи мне свои пальчики.
Даша соскочила со сцены, прошла между рядами пустых кресел и вытянула руки запястьями вверх перед главной тётей.
– Хорошая рука. – В голосе Анны Львовны слышалось удовлетворение. – А правую лапку что сжала?
Она мягко взяла холодные и потные от волнения Дашины руки своими, горячими, сильными, и развернула ладонями вверх.
– А это ещё что? Ирина Вениаминовна, иди сюда!
Через правую ладонь, от мизинца к большому пальцу, проходил грубый розовый шрам, не дававший ладони раскрыться.
Ирина Вениаминовна ахнула. Очарованная девчушкой, она совершенно забыла осмотреть её руки. Да и кто мог предположить такое?
– Дашенька, что с твоей рукой?
– Я, когда была маленькая, дёрнула провод с током. А он стал меня трясти. Вика увидела меня и спасла. Но ток всё равно уже ударил.
– А к врачу вы ходили?
– Ходили. Мне там руку хорошо полечили, чтобы не болела.