Никто не пострадал. Ксения Корнилова
теплый плед на ноги, хоть и изнывала от жары, – лишь бы спрятать неприглядную картину от своего новоиспеченного мужа. Они поженились, кажется, всего год назад, и она, вероятно, умудрилась за это время превратиться в отвратительную обрюзгшую старуху. Слабо верилось в то, что кто-то мог взять ее в жены, если она так выглядела давно.
Взяв смартфон испачканными крошками от чипсов пальцами, девушка поморщилась – жирные разводы на экране бликовали в свете телевизора, и приходилось напрягаться, чтобы хоть что-то рассмотреть. Она перелистывала галерею фотографий, и все глубже становилась складка, рассекающая лоб от переносицы. Сомнений быть не могло – что-то случилось с ней за этот долгий год. Который она почти не помнила.
Тяжело поднявшись с взъерошенной кровати, которую не заправляли уже несколько дней, Руби вышла на кухню, схватила лежащую на тарелке одинокую сливу и, запихнув полностью в рот и обсасывая острую косточку, открыла холодильник. Завтра она возьмет себя в руки, а сегодня… Сегодня оставалась еще половина упаковки ее любимого торта – безе вперемешку с карамельно-ореховым кремом. Разве она его покупала? Девушка не помнила. Но не выкидывать же его!
– Милая, я дома.
Вернулся муж. Кольнуло чувство вины – видимо, она так и не собралась сегодня запечь замечательные замаринованные утиные ножки, которые сейчас стояли в холодильнике. Не то чтобы ей было некогда – она уже давно была безработной и сидела дома, не беспокоясь о бытовых проблемах, которые решала приходящая помощница, – просто совершенно вылетало из головы. Как и последние несколько дней. Или месяцев?
Мужчина, на полторы головы выше приземистой, полноватой девушки и на несколько лет младше, зашел на кухню и расплылся в улыбке, глядя, как Руби застыла у холодильника с коробкой торта в руках. Обойдя расставленные невпопад стулья, он клюнул ее в щеку, потянул носом воздух и поморщился.
– Закажем на дом или поедем в ресторан? – в голосе слышалась усталость и еще какое-то неуловимое чувство. То ли равнодушие, то ли решимость изменить что-то важное в своей жизни.
– Давай закажем, – извиняющимся тоном пропищала девушка. – Выберешь сам? Или я?
Он ничего не ответил, потер глаза, пожал плечами и вышел из кухни. Уже через пять минут из ванной донесся шум воды.
«Вот так всегда. Всегда я должна выбирать». Руби почувствовала, как на нее нахлынула волна раздражения. Надо было поставить обратно торт и заказать ужин, но почему-то совершенно не было на это ни сил, ни желания. Она опустилась на табуретку, дотянулась до лежащей на столешнице у плиты, чуть запачканной кремом, вилки и принялась запихивать в себя хрустящие, щедро смазанные приторным кремом кусочки безе. Крошки сыпались на ее мягкие полные бедра, скатывались на пол, оставляя жирные следы на бледной коже. Еще раз взглянув на свои ноги, на складку живота, на шелушащиеся ступни, девушка вдруг подумала о том, выйти замуж было худшим ее решением.
И в тот же момент ее взгляд упал на длинный тонкий нож, испачканный карамельным кремом.
Это было любопытное желание – никогда еще она не думала, что может вот так просто взять и убить человека. Но почему-то сейчас это казалось таким нормальным, таким обыденным, таким правильным, что Руби сжала в руке теплую черную рукоятку, повертела перед глазами заляпанное крошками безе лезвие и, словно обжегшись, кинула нож в раковину.
Она стояла и смотрела, как бьет упругая струя в тонкую блестящую сталь, смывая орехово-карамельное безумие, и чувствовала, что вместе с ним стекает в водосток ее внезапный порыв.
Отвлекшись на свои мысли, девушка не слышала, как перестала стучать вода в прозрачные стенки душевой кабинки, как зашлепали мокрые ноги по недавно уложенному новенькому паркету, как с шумом выходит воздух через чуть приоткрытые тонкие губы. И как вибрирует тонкая леска в руках ее молодого мужа.
Зеркало в примерочной явно полнило. Еще с утра после пробежки Руби нравилось ее подтянутое упругое тело. А уже в обед, когда удалось вырваться из офиса всего на часик, чтобы купить себе новый костюм, на нее смотрела расплывшаяся бабища. Поморщившись, девушка втянула живот насколько это было возможно, задержала дыхание и тут же шумно выдохнула. Юбка сразу врезалась в бока.
– Этот костюм случайно не маломерит? – крикнула она и прислушалась.
Зашуршала одежда, зашлепали по пяткам сланцы. Дверь примерочной приоткрылась и показалась женская голова в мелких кучеряшках.
– Что вы сказали? – большие, чуть на выкате, глаза бегали по ее фигуре.
– Эта юбка маломерит. Видите? Врезается в бока, – в голосе слышалось раздражение и подкрадывающийся страх. А если она опять поправилась?
– Может быть, – недоуменно протянула продавщица и склонила голову набок. – Принести размер побольше? Хотя мне кажется, эта сидит на вас идеально.
Руби Бейкер нахмурилась и задумалась. Она не так давно избавилась от двадцати лишних килограммов и испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что смогла покупать себе вещи размера S вместо прежних L и XL. И сейчас согласиться даже на М было для нее недопустимо.
– Нет,