Лучшая жена для султана. Кейт Хьюит

      – Нет. Просто это все так необычно.

      Малик нежно обнял ее, и они вдвоем медленно двигались в унисон под звуки музыки. Это мгновение было настолько пронзительно-прекрасно, что Малика одолело сожаление от того, что его невозможно превратить в вечность.

      Возбуждение в нем грозилось достигнуть головокружительной отметки, и он притянул Грейси еще крепче, отчего их бедра соприкоснулись. Музыка закончилась на долгой одинокой ноте, и она подняла голову. Одного взгляда на ее прекрасное лицо оказалось достаточно, чтобы его губы снова потянулись к ней. Малику хотелось целовать ее целую вечность, растворившись полностью в сладостном вкусе ее губ.

      Но тут ее рука схватилась за его рубашку, и раздался тихий стон. Он осознал, что желал намного большего, чем просто поцелуй. Как и Грейси.

      – Малик… – слетел с ее раскрасневшихся и немного припухших губ шепот.

      Чувствуя, что это может его убить, он все-таки заставил себя пробормотать:

      – Если мне лучше остановиться…

      – Остановиться? Нет. – В уголках ее рта заиграла несмелая улыбка. – Наоборот.

      Его захватило облегчение, смешавшееся с волнительным предвкушением.

      – Хвала богам. – Он взял ее за руку и провел вглубь номера, где находилась спальня.

      В тусклом свете Грейси выглядела такой невинной и чистой. В ее огромных глазах читалось ожидание. Она ждала, когда Малик сделает первый шаг. И, несмотря на свою неопытность, он знал, что делать.

      Прижав девушку к себе, Малик с жаром поцеловал ее, чувствуя, как Грейси отвечает на ласки его языка. Его руки скользнули под ее блузку, наслаждаясь ощущением ее гладкой бархатистой кожи. Неожиданно одежда стала тяготить его. Одним ловким движением он снял рубашку.

      – Ого, – выдохнула Грейси и тут же усмехнулась, скрывая смущение.

      – Можно?.. – Он указал на ее блузку, и она незамедлительно избавилась от нее. Ее золотистая кожа была усеяна веснушками, и ему не терпелось исследовать каждый ее дюйм.

      Затем Грейси завела руки за спину и, расстегнув бюстгальтер, сбросила его на пол. Ее соблазнительная пышная грудь призывно вздымалась. Малик протянул руку и дотронулся до груди, проведя большим пальцем по тугому соску. В ответ она положила руку на сердце. И это прикосновение обожгло его, будто раскаленное клеймо. Повинуясь непреодолимому притяжению, они отдались во власть первобытным инстинктам, упав на кровать. Их тела и языки переплелись, и Малик погрузился в омут самых восхитительных ощущений, которые ему когда-либо приходилось испытывать.