Элегии родины. Айяд Ахтар
привык.
– А как вы это произносите?
– Ак-тар.
– Ак, как ак-кумулятор.
– Примерно.
– Но вы это именно так произносите? Вы откуда? (Вы вообще откуда?)
– Пакистан.
– Пакистан…
– И там это имя произносится иначе.
– Я способный, я смогу сказать правильно.
– Мы произносим Акхтар.
Отец восстановил исходный гуттуральный звук «кх», которым никогда ни один белый американец, согласно его опыту, овладеть не мог. На другом конце линии замолчали ненадолго.
– Хм. Звучит трудно. Даже не знаю, доктор…
– Актар сойдет, мистер Трамп.
И они оба рассмеялись.
– Ну, окей, пусть будет Ак-тар. А вы меня зовите Дональд, прошу вас.
И дальше Трамп пустился в извинения, что не пришел на прием.
Обезоруженный его теплотой, отец стал смягчаться. Трамп спросил, достаточно ли просторен номер:
– Это же Нью-Йорк. Здесь трудно хоть когда-нибудь почувствовать, что тебе хватает места. Но я велел вас поместить в хороший номер. Вам нравится? Мы эти номера переделали, когда я купил гостиницу…
– Мистер Трамп…
– Этот отель – шедевр, доктор. Это «Мона Лиза», вот это что.
– Мистер Трамп…
– Дональд, пожалуйста.
– Прошу меня извинить, Дональд, но я приехал в Нью-Йорк не затем, чтобы жить в прекрасном отеле. Я приехал вам помочь. Не уверен, что вы понимаете, насколько серьезны могут оказаться ваши проблемы с сердцем. Если у вас Бругада, то я не преувеличу, сказав, что вы ходячая бомба. И можете не дожить до завтра.
В ответ было молчание. Отец продолжал:
– Я польщен вашим королевским приемом, Дональд. Действительно польщен. Но я только что прилетел из Брунея, где лечил султана. Он монарх, и он пришел в оговоренное время. Потому что понимал, что если не займется этой проблемой, может уже завтра оказаться мертвым.
– Окей, доктор, – сказал Трамп спокойным голосом после короткой паузы. – Я буду. В какое время?
– В восемь утра.
– Я прошу прощения, что не пришел сегодня. Я очень виноват, доктор. Это было неуважение к вам, к вашему времени. Я приношу свои извинения. Искренние.
– Все в порядке, Дональд.
– Вы меня прощаете?
Отец рассмеялся.
– Ну, вот и хорошо, вы смеетесь, – сказал Трамп. – Простите меня за сегодня, но завтра я буду. Первым делом. Обещаю.
В начале предвыборной кампании 2016 года, когда тщательно анатомировали характер Трампа и его стиль (и строили предположения о его реальных шансах), часто повторялось одно утверждение: Трамп не умеет извиняться. Пока он катился от одной лжи и сделанных под влиянием дурных советов ложных шагов к следующим, конца не было замечаниям, что этот человек, похоже, не способен сказать, что он ошибся и сожалеет, – даже если это ему может