Зюльт. Станислав Белковский
мы все должны сделать?
– Без Вас это не получится, Леонид Ильич. Без Вас лично. Не то что Политбюро, а именно Вашего личного участия.
И зачем мне это все, спрашивается? Да, ети его в душу, Нобелевская премия.
– И за это мне дадут Нобелевскую премию?
Не верится. Авантюра какая-то. Толстый опытный поп, а несет сейчас ахинею. А ведь раньше все разумные вещи говорил. Иногда проскальзывало, правда.
– Дадут. Против Святого Престола никто не пойдет. Я имею в виду, норвежский парламент и Нобелевский комитет против Святого Престола не пойдут.
Святой Престол – это, стало быть, Папа. А наш – Святейший. И потом просто святой будет командовать совсем святейшим? Что-то не сходится.
– А что американцы скажут?
– Американцы за. Картер очень хочет. Это я знаю по своим каналам, через нашу американскую митрополию. Это я же нашей церкви в Америке автокефалию сосватал.
Кого сосватал? Он, когда входит в раж, начинает говорить непонятными словами. Так уже пару раз было. Но мне-то что, с другой стороны? Я дважды Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда. Если скоро получить премию – можно и еще о чем-то подумать. Даже…
– И что прямо сейчас надо сделать?
– Надо прямо сейчас, чтобы Вы написали письмо папе.
– Да ты не с ума ли сошел, владыка. Писать письмо, чтобы его завтра в итальянских газетах напечатали? О том, что старый Брежнев головой тронулся, шашни с папой затеял, а никто и не знает? И вопрос даже на Политбюро не согласован?
– Нет, Леонид Ильич, текст безобидный. И я его секретность гарантирую.
– Как ты можешь гарантировать? Ты что, КГБ? Или ЦРУ?
– Я в доверительных отношениях с секретарем папы. Самым близким ему человеком.
– А с самим папой? Это не тот, с которым я лет десять назад в Риме встречался? Разумный мужик, неглупый. Взвешенный такой, продуманный.
– Нет, папа новый. Только что избрали. Тот умер. Иоанн Павел Первый.
– Тот, кто умер?
– Нет, тот был по-другому, Павел Шестой. А этот – Иоанн Павел Первый.
– А почему так длинно?
– В честь двух предыдущих пап. Иоанна и Павла.
– Да. Что ж, папа новый, а секретарь старый, раз ты его знаешь?
– Да, секретарь старый. У них так принято. И даже ближе к новому папе, чем к старому.
– Ох, втравливаешь ты меня, владыка, в какую-то ерунду. Я ведь тебе доверился. Исповедовался. Кагором молдавским причащался. А ты.
– Это будет величайшее Ваше достижение. Историческое, Леонид Ильич.
– Знаешь же, что я в церковных делах не петрю ни бельмеса. И что писать? На машинке печатать будем?
– Нет, машинке доверять нельзя. От руки писать придется. Иначе может случиться, о чем Вы говорили.
– У меня пальцы уже не гнутся.
– На бланке Генерального секретаря.
– У тебя текст с собой?
– С собой.
– Давай, я почитаю.