Эмма. Любовь и дружба. Замок Лесли. Джейн Остин
да! Представлены, и всякий раз, как она приезжает в Хайбери, нас непременно заставляют знаться. Да уж, этого примера, к слову, предостаточно, чтобы никогда и никому не рассказывать о своих племянницах. Боже упаси! Во всяком случае, я не способна так докучать людям со всеми маленькими Найтли, как она со своей Джейн Фэрфакс. Тошнит уже при одном ее упоминании. Каждое ее письмо непременно перечитывается по сто раз, снова и снова передаются приветы друзьям, а если уж она вдруг пошлет тете фасон корсажа или свяжет для бабушки подвязки, то разговоров об этом хватит на месяц. Я желаю Джейн Фэрфакс только добра, но рассказы о ней надоели мне до смерти.
Подруги уже подходили к нужному домику, и их праздный разговор постепенно затих. Несчастья бедняков всегда внушали Эмме великое сострадание и позволяли облегчить не только ее совесть, давая свободу таким качествам, как заботливость, доброта, милосердие и терпение, но и ее кошелек. Она снисходительно относилась к невежеству и соблазнам, преподносимым им судьбой, и не тешила себя романтическими надеждами повстречать выдающиеся добродетели у тех, кого не коснулось просвещение. Эмма с готовностью сочувствовала их невзгодам и всегда предлагала помощь столь же искусно, сколь добросердечно. На этот раз она пришла к семье, бедность которой отягощалась еще и недугами, и, пробыв у них столько, сколько требовалось, чтобы утешить и помочь советом, Эмма покинула дом под сильным впечатлением и снаружи сказала Харриет:
– Бывают картины, на которые посмотреть полезно. Как меркнут в сравнении с ними любые мелкие невзгоды!.. Сейчас мне кажется, что я весь день смогу думать лишь об этих несчастных, и все же кто знает, сколь скоро я о них позабуду.
– Как вы правы, – ответила Харриет. – Бедняжки! Невозможно думать о чем-то другом.
– По правде говоря, полагаю, впечатления наши не скоро изгладятся, – продолжала Эмма, выходя за низкую живую изгородь и аккуратно спускаясь на дорогу по шатким ступенькам, которыми заканчивалась узенькая скользкая тропинка через сад. – Да, думаю, не скоро, – повторила она, оглядев еще раз разваливающийся домик и вызвав в памяти картины еще большей нищеты внутри него.
– Разумеется, нет! – отвечала ее спутница.
Они продолжили путь. Дорога сделала некрутой поворот, и за ним подруги наткнулись на мистера Элтона. Причем предстал он так близко, что Эмма только и успела сказать:
– А вот, Харриет, и неожиданное испытание наших благих помыслов. Что ж, – улыбнулась она, – надеюсь, наше сострадание принесло несчастным облегчение, а это значит, что главное дело сделано. Если нам их жаль, значит, нужно сделать все, что в наших силах, чтобы им помочь, а все остальное – лишь пустое сочувствие, мучительное для нас самих.
Харриет успела пробормотать только: «Да, разумеется», – как молодой человек поравнялся с ними. Разговор их зашел в первую очередь о нуждах и страданиях бедной семьи. Мистер Элтон как раз направлялся к ним, однако теперь решил отложить свой