Петр I. Материалы для биографии. Том 1. 1672–1697.. Михаил Богословский
места. Я зело желал его видеть; но он мне сказал, что его у него украли. И когда поехал он во Францию, тогда наказал ему купить между другими вещами и сей инструмент[86]. И когда возвратился он из Франции и привез, то я, получа оный, не умел его употреблять. Но потом объявил его дохтуру Захару фон-дер Гулсту, что не знает ли он? который сказал, что он не знает, но сыщет такого, кто знает; о чем я с великою охотою велел его сыскать. И оный дохтур в скором времени сыскал голландца, именем Франца, прозванием Тиммермана, которому я вышеописанные инструменты показал, который, увидев, сказал те ж слова, что князь Яков говорил о них, и что он употреблять их умеет: к чему я гораздо пристал с охотою учиться геометрии и фортификации. И тако сей Франц чрез сей случай стал при дворе быть беспристанно и в компаниях с нами»[87]. До нас дошли три отрывка из учебных математических тетрадей Петра с собственноручными его записями. В первом из них Петром, вероятно под диктовку учителя, записаны правила первых трех арифметических действий: «адицоа», «супстракцио» и «мултопликация», также решенные им задачи на эти действия. Часть задач на умножение писаны рукой учителя. Во втором отрывке находится правило определения широты данного места; в третьем – правило, как вычислить полет брошенной из мортиры бомбы[88]. Так как Петр в упомянутом предисловии к Морскому уставу говорит, что у Тиммермана он учился геометрии и фортификации, то С.М. Соловьев думал, что с правилами арифметики Петр познакомился под руководством какого-либо другого учителя. Так это или иначе, во всяком случае, Петром был пройден математический курс, какого его старшим братьям не преподавалось. По примеру старших детей царя Алексея Петру после первоначального учебного курса следовало бы проходить высший словесный курс под руководством какого-либо ученого украинца, вроде Симеона Полоцкого. Но царица Наталья Кирилловна подозрительно относилась к ученым украинцам, державшим сторону царевны Софьи, и со словесным курсом медлила, а тем временем любознательность юного царя, возбужденная неизвестным предметом – астролябией, – повлекла его к добровольным занятиям математическими науками под руководством иностранца.
Точно так же любознательность, возбужденная случайно попавшимся на глаза предметом, вызвала в юном Петре склонность, которая стала в нем преобладающей страстью до конца дней. Так, по крайней мере, объяснял он сам в том же предисловии к Морскому уставу возникновение отличавшей его любви к морю, к мореплаванию и кораблестроению. Потешные «суды» – струг и шняк – существовали уже в 1687 г. в Преображенском потешном городке на Яузе[89]. Но исключительный интерес к плаванию начинается со случайной находки. «Несколько времени спустя (в 1688 г., после того как Долгорукий привез астролябию) случилось нам быть в Измайлове на Льняном дворе и, гуляя по амбаром, где лежали остатки вещей дому деда Никиты Ивановича Романова, между которыми увидел я судно иностранное, спросил вышереченного Франца
Стольник князь Я.Ф. Долгорукий был отправлен во Францию весной 1687 г. для привлечения Франции к союзу против турок. 22 февраля 1687 г. из царской Мастерской палаты было ему выдано «1000 золотых одиноких, а те золотые посланы с ним для покупки немецких узорочных товаров про обиход великих государей, как он послан на посольство во французскую и иные немецкие земли» (Есипов. Сборник выписок. Т. I. С. 280). Долгорукий возвратился из Франции 15 мая 1688 г.
Устрялов. История царствования Петра Великого. Т. II, приложение I.
Письма и бумаги Петра Великого. Т. I. № 1–3 (далее – П. и Б.).
Есипов. Сборник выписок… Т. I. С. 346–347.