Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР. 1941—1945. Джеральд Рейтлингер
национального избавителя, подобного Христу. В основном это были те же самые люди. Немец неоднозначен в своем подходе к зарубежному образу жизни. Запутавшись в непонимании, он боится или молится. Страх его жесток, а его поклонение – донкихотское. Но, еще более усложняя картину, надо добавить, что некоторые ведущие гитлеровские толкователи колониализма и, с другой стороны, большая часть остполитиков, гражданских и военных, родились в России и были воспитаны как русские, многие из них служили в Российской императорской армии, и в белых армиях – в Гражданскую войну. Некоторые из них, например Альфред Розенберг, глава восточного министерства, и Эрнст Кестринг, генерал восточных войск, были выходцами из скромных семей немецких колонистов. Большинство из них, однако, принадлежали прибалтийской аристократии, тесно связанной с русским дворянством. Эмигрировав в Германию после революции, эти «балтийские бароны» поддерживали тесные контакты с российской эмигрантской колонией и все еще частично думали на русском языке.
К началу войны они окопались на ключевых позициях в военной бюрократии благодаря своему двуязычному образованию и опыту. Они не вызывали подозрения у национал-социалистической партии, которую сам Розенберг, родившийся в Ревеле (совр. Таллин) и учившийся в Риге и в Москве, в большой степени помог сформировать. И сам Гитлер был обязан своим пожизненным антагонизмом к «международному еврейству» как раз белогвардейским русским экстремистам в Мюнхене (Гитлер вынес свою ненависть к евреям из жизни в Вене перед Первой мировой войной, а также из событий 1918—1920-х гг. в Германии, в которых евреи сыграли очень большую роль – как на красном фланге, так и в торгово-финансовых махинациях, а также в «культуре», свойственной тому смутному времени. – Ред.), а монархических устремлений он не имел вообще. При дворе Гитлера стало модным осуждать темные махинации в сфере военной бюрократии остполитиков, родившихся в России, именуя их «царскими», но это было сверхупрощением. Ввиду того что они были германскими профессиональными солдатами, они разделяли благоговение перед советской военной системой, которая брала свое начало из договора в Рапалло 1922 г. и протоколов фон Секта – Тухачевского 1926 г. Последние позволили армии Веймарской республики обойти Версальский договор и обрести опыт в авиации и тяжелом вооружении на советской земле. Гитлер пассивно позволил довести до конца эту договоренность, потому что она была несовместима с партийной доктриной, но только восемь с половиной лет отделило его восхождение к власти от вторжения в Советский Союз. И за этот очень короткий промежуток времени Красная армия, которая сделала столь любимого Гитлером министра обороны фон Бломберга «почти большевиком», успела превратиться в «азиатские орды и недочеловеков».
Гитлер мог выступать в защиту восточных земель как жизненного пространства для немецкого народа, а Гиммлер мог вещать об исторической роли Германии как защитного бастиона Европы