Адвокат. Судья. Вор (сборник). Андрей Константинов
«сыщикам херовым» не заниматься херней, раз уж все равно головы нет, а руки из жопы растут. С тех пор, надо и не надо, Смольнинский розыск по любым мелочам названивал в главк. «Это ненадолго, – смеялись в ГУВД. – До прямого устного указания продолжать заниматься херней и не мешать всем остальным работать».
– Ну что, Серега, пошли знакомиться с гражданином Касатоновым.
Гоша затоптал окурок, и они с Челищевым вошли в унылое помещение дежурной части…
Касатонова уже два часа «разминал» смольнинский опер Валера Чернов. Основной целью «разминок» было вымотать допрашиваемого, утомить его повторяющимися малозначительными вопросами типа: «Где родился, с кем живешь, с кем дружишь?» Когда Челищев и Субботин вошли в маленький кабинетик, заполненный сизыми клубами сигаретного дыма, выражения лиц у Чернова и Касатонова были похожи – своей легкой одурелостью и усталостью друг от друга.
Гражданин Касатонов оказался типичным раскачанным до предела представителем «нового поколения», со всеми положенными атрибутами быка[7] низшего бандитского звена: стрижка под американского сержанта, тайваньского пошива «пума», самопальная кожаная куртка…
Челищеву сразу не понравилось проступающее сквозь похмельно-допросную усталость выражение детской безмятежности на лице Касатонова – не характерна была такая безмятежность для задержанного милицией субъекта, на котором предположительно двойная мокруха висит.
Чернов, предложив Субботину стул за свободным столом, а Челищеву – напротив быка, сказал, обращаясь к Гоше:
– Выясняется, что приятель в школе учился плохо. Врать и то не умеет, память слабая, чем на неделе занимался – вспомнить не может. Или не хочется вспоминать, а? – повернулся к Касатонову опер.
Касатонов нервно зевнул и ответил без выражения:
– Я уже сказал, в натуре… На дискотеке в «Пулковской» гулял.
– Юморной парень, – снова повернулся к Субботину Чернов. – Сейчас я тоже всех развеселю, когда скажу, что в «Пулковской» уже десять дней никаких дискотек нет – мы проверяли, у них там профилактический ремонт какой-то…
Субботин подхватил эстафетную палочку и с ходу включился:
– А мы любим веселых людей, – и без паузы спросил: – Тачка чья?
Касатонов встрепенулся и степенно ответил:
– Моя «банка», отвечаю…
Субботин с нажимом в голосе задал новый вопрос:
– Где документы на машину, а?
– У телки дома в сумке забыл…
– Адрес телки? – почти без вопросительной интонации бросил Чернов.
– Адрес… Не знаю. Не запомнил… Что я, все помнить должен?! – с усиливающимся раздражением в голосе ответил бык. Ему теперь приходилось вертеть головой от Субботина к Чернову, от Чернова к Челищеву – этот «пинг-понг» заметно выводил его из себя.
– Магнитофон чей? –