Белый, как снег. Салла Симукка
говорила сама с собой, как будто Белоснежки не было рядом.
Та начала злиться. Эмоции Зеленки так быстро сменяли друг друга, что ей было трудно сохранять спокойствие.
– О чем ты? – грубо спросила она.
Это подействовало. Пражанка взяла себя в руки и вернулась в этот мир.
– Наверное, будет лучше всего, если ты встретишься с моей семьей. Открытость – самое лучшее. Они знают, что делать.
Белоснежка не была уверена, что ей понравилась интонация Зеленки.
7
Не верь ничему, что не можешь знать наверняка.
Залитый солнечным светом, дом возвышался как мрачное строение из сновидений. Старый, трехэтажный, с одной башенкой. На самом деле по форме он удивительно напоминал уменьшенную копию домика Муми-троллей Тууликки Пиетиля[17]. Не тот простой домик, знакомый по японскому мультсериалу или Парку Муми-троллей в Наантали, а треугольный, ломаных форм, с выступом, который так понравилось рассматривать Белоснежке, когда она в детстве приехала в Тампере и посетила музей в подвале библиотеки.
Но если в Муми-доме загадочность и неожиданные уголки – это восторг и призыв к приключениям, то в доме Зеленкиной семьи – странная тяжесть. Возможно, из-за плохого состояния здания, облупившейся краски, полуразрушенных балконов и грязных поцарапанных окон. Дом был в пяти минутах от того состояния, в котором, будь это в Финляндии, его постановили бы снести. Дикий плющ плотно увил стену и добрался до самой крыши. Возможно, жилище было когда-то цвета слоновой кости, но сейчас казалось грязно-серым.
Двор выглядел так, будто за ним никто не ухаживает. Трава, хоть и коротко подстриженная, была желтоватой и местами плохо росла. Единственным украшением являлись белые розы, растущие вдоль дома. Тем не менее у некоторых цветков осы́пались лепестки, другие грустно поникли головой. На задней части двора возвышалась странная каменная постройка, назначение которой было непонятно Белоснежке. Она была слишком узкой для садового домика или флигеля.
В сущности, дом и сад не выглядели дружелюбными. Этот эффект укреплялся в том числе высокой, угрожающей железной оградой, черной и массивной, окружающей двор. Ее острые пики говорили на понятном языке: даже и не вздумай лезть. Ворота были большими, тяжелыми, запертыми на замок.
Здание располагалось не в центре. Зеленка провезла Белоснежку сначала на метро, затем на автобусе, и потом они еще достаточно долго шли пешком, прежде чем оказались на месте. Вот он, дом. Других жилых строений поблизости не видно.
Зеленка, колеблясь, посмотрела на Белоснежку:
– Ты веришь, что ты моя сестра?
Белоснежка смутилась.
– Не знаю, – честно призналась она. – Все, что ты сказала, выглядит вполне вероятно и объясняет некоторые обстоятельства, но…
– Ты не сможешь встретиться с моей семьей, если не поверишь, – грубо перебила ее Зеленка.
Что за черт? Она что, зря сюда притащилась?
– У нас такое правило: через эти
Тууликки Пиетиля (1917–2009) – финская художница, иллюстратор книг Т. Янссон о Муми-троллях.