Секретные чипы. Александр Тимофеевич Филичкин
на бумагу, нужно держать в голове великое множество разных деталей.
Во-вторых, обогащается словарный запас и улучшается стиль изложения текста, что очень влияет на разговорную речь. И, в-третьих, можно потом, всё посмотреть и вновь пережить кое-какие моменты.
Жаль, что на записи о собственной жизни, у детектива всегда, не хватало свободного времени. Он успевал лишь фиксировать случаи из своей интересной работы.
В день, проведённый на даче, мама дала любимому сыну часть дневников её старого дяди. Мужчина когда-то жил в далёкой Самаре. Вдруг, парню что-нибудь сильно понравится? Глядишь, он включит рассказ в свою небольшую коллекцию?
Сыщик открыл ящик стола и достал большую тетрадь толщиной в указательный палец. Мама уже просмотрела весь текст и вложила в него две закладки из белой тесёмки. С её слов выходило, в одной части своего дневника, двоюродный дед записал историю старого друга. Второй эпизод касался его самого.
Не очень давно, Роман уже прочитал криминальную драму про врача из Самары, Александра Сергеевича. Сейчас появилось свободное время, и можно узнать, что же стряслось с дальним родичем сыщика? Иногда в нашей жизни происходят такие истории, что вряд ли найдёшь в авантюрном кино.
Судя по датам, указанных на полях дневника, всё это случилось в девяностых годах прошлого, двадцатого века. Звали двоюродного деда Романа Глеб Богданович Прохоров.
Глеб
Не знаю, как у кого, а у меня, с
раннего возраста, к каждой ложечке
меда прилагалась капелька дёгтя.
С течением лет, первая порция
становилась всё меньше, а вторая, всё
больше.
Так и отравила судьба всю мою жизнь.
Сплошная, беспросветная мгла начала истончаться. В ней возникали какие-то, едва различимые, тёмно-серые тени. Колышущиеся безобразные пятна становились всё рельефней и ярче.
Возникло небольшое мерцание. Оно понемногу рассеивало окружающий мрак. Затопившая всё вокруг, чернота быстро теряла нерушимую прочность и стремительно таяла, как рафинад в кипятке.
Вместо неё появился слабый рассеянный свет. Он постепенно усиливался и неспешной волной заполнял всё пространство вокруг. Вместе с ним появились какие-то непонятные звуки. Они постоянно дробились и множились, словно близкое горное эхо.
Сначала послышалось лишь бормотание и необычное звонкое звяканье. Голоса всё приближались и становились намного отчётливей. Наконец, парень понял, что слышит чьи-то команды.
Приказы звучали на удивление странно: – скальпель… зажим… тампон… – после каждого слова слышался стук стали о сталь.
– «Похоже на операционную из старого советского фильма». – вяло констатировал Глеб и с огромным трудом поднял тяжёлые веки. Прямо над ним, висела целая гроздь прямоугольных бестеневых ламп. Нечто похожее, он раньше видел лишь в кабине зубного врача. Только там они были значительно меньших размеров.
Отражённый от кафельных стен,