Дело о Сумерках богов. Георгий Персиков
в укреплении буров.
– О, мой храбрый Жоржи! – пропела девушка, прижимаясь к Родину на узкой жесткой койке, устланной свежескошенным сеном. – Расскажи мне, что тебя печалит! Ты… отстранен! Ты словно не со мной! И глаза твои стали холодными, как твоя далекая снежная Россия, в которую ты обязательно уедешь и не возьмешь меня с собой! Может, ты вспоминаешь о своей далекой возлюбленной, прекрасной русской скромнице с косой до пояса?
Георгий провел рукой по лицу Дианы, убирая прочь темные пряди густых длинных волос. Он не хотел ее беспокоить, на долю этой юной красавицы и так выпало слишком много потрясений. Но как же ей тогда сказать, что завтра в полдень он может быть убит? Смерти он не страшился, да и пожил уже немало, перевалило за второй десяток, нормальный возраст для храброго мужчины. Жаль, что смерть эта могла быть унизительной и на землю могли упасть не только сам Родин, но и русская честь, которой он дорожил куда больше жизни.
– Друг мой, голубка моя, – наконец ласково проговорил Георгий, – как же я рад, что судьба подарила мне тебя, пусть и при столь печальных обстоятельствах. И как же я могу быть отстранен, когда я здесь и весь твой? Печалит меня, но только самую малость, что из-за одного самодура завтра мне придется участвовать в турнире…
– В каком турнире? – Глаза Дианы мгновенно загорелись хищным огнем.
– О, пустяки, я буду драться на рапирах с одним… плохим человеком. – Родин тактично опустил ругательство, которое пришло ему на ум.
– Ах, – девушка закрыла рот ладонью, чтобы оттуда не вырвалось стона, – это ужасно! Скажи мне, счастье мое, ты ведь лучший воин во всей далекой снежной России?! Ты ведь без труда одолеешь кого угодно?!
– Ну, – протянул Георгий, – фехтую я порядочно, ходил в университете на тренировки. Да и дед кое-чему учил – палочный бой, сабля, шашка… Не пугайся, родная, это все мужские забавы…
– Я непременно приду на тебя посмотреть! Прокрадусь, спрячусь, что угодно сделаю, но посмотрю, как ты проучишь своего врага!
С этими словами девушка впилась страстным поцелуем в губы возлюбленного.
Еще утром Георгий был не на шутку взволнован из-за Дианы: как он ни отговаривал гордую представительницу племени буров не рисковать, как ни осыпал ее поцелуями, умоляя не попадаться на глаза солдатам, он знал, что упрямица все равно сделает по-своему. Однако к полудню стало ясно, что в лагере готовы даже к тому, что вся вражеская армия ввалится прямо на центральный плац перед флагштоком с красным крестом: так все ждали будущий поединок. Каким-то образом о дуэли узнали даже пленные и раненые. Последние, кстати, поминутно хватали своего лекаря за рукав, желая удачи. Кое-кто даже делал ставки: буры были на стороне Георгия, а вот англичане поддерживали лорда, даже если в душе разделяли взгляды русского доктора.
Плац местом дуэли назначил сам Гленерван, видимо, чтобы как можно больше зевак увидели его молниеносную и блистательную победу. Впрочем, Родин так легко сдаваться не собирался. Более того, он решил немного подыграть шотландцу: