Современная Галатея. Софья Другина
сказала:
– Аида Петровна, вы так прекрасно поёте, как настоящая певица.
– Так вы не знаете, мы с вами об этом никогда не говорили. Это теперь я старая, а в молодости я пела на оперной сцене, а потом преподавала вокал сначала в Консерватории, а потом давала частные уроки дома.
– Здесь у вас такая маленькая комнатка, вы жили в другом месте? ― спросила Катя.
– Нет. Этот дом полностью принадлежал моей семье. После революции мне выделили в нём одну комнату. Мои родители были оперными певцами. Перед моим рожденьем мама пела арию Аиды, а папа был её партнёром и исполнял арию Радамеса, ― ответила Аида Петровна.
Услышав знакомые имена, Асунсьон попросила Эрни перевести, что сказала Аида Петровна. К тому, что сказал Эрни, прислушалась Кларисса. На её забавном личике отобразилась работа мысли, и она проговорила по-русски:
– Хочу петь.
Когда ей никто не ответил, Кларисса повторила чётче, громче и требовательно:
– Хочу петь!
Асунсьон обрадовалась и обратилась к дочери по-испански:
– Чтобы петь, надо долго учиться.
Тоном, нетерпящим возражения, Кларисса заявила матери:
– Я хочу учиться петь.
Асунсьон обратилась к Аиде Петровне и попросила, чтобы Эрни перевёл:
– Не могли бы вы, хотя бы раз в неделю преподавать Клариссе уроки пения. Мне бы очень хотелось обнаружить, к чему у неё есть склонности. Если она будет шалить или не будет вас слушаться, вы сможете нам отказать. Я не буду иметь к вам никаких претензий. Попробуйте, пожалуйста, хотя бы несколько уроков.
– Дорогая моя. Хорошо, давайте, попробуем, хотя я уже больше семи лет не преподаю. Пусть девочка придёт ко мне завтра утром. Я её проверю, тогда дам вам более определённый ответ.
Кларисса была счастлива, выскочила из комнаты и начала кружиться в танце в коридоре. Кружась в коридоре, как волчок, она заметила, что дверь в каморку Николая Алексеевича открыта. Она, подпрыгивая, побежала к «мастерской» Николая Алексеевича. Увидев Николая Алексеевича внутри каморки, она радостно сказала:
– Кларисса будет петь!
Николай Алексеевич, который был занят рисованием, не смотря в сторону Клариссы, проговорил:
– Хорошо, хорошо.
Кларисса зашла в каморку, нырнула под руку Николая Алексеевича и заглянула из-под его руки, чтобы посмотреть, что он рисует.
На мольберте был установлен небольшой холст, на котором был изображён сидящий на зелёной ветке поющий жёлто-оранжевый кенар, почти такой же, как тот, который сидел в клетке в комнате у Клариссы.
Гуау!22 ― произнесла Кларисса.
– Тебе нравится? ― продолжая рисовать, спросил Николай Алексеевич.
Кларисса закивала головой. Николай Алексеевич снял лист с кенаром с мольберта и протянул Клариссе:
– Держи, дарю.
Кларисса пришла в такой восторг, что схватила подарок и побежала показывать матери и братьям. Нарисованный кенар произвёл на всех впечатление. Асунсьон посмотрела на рисунок
Восклицание удивления или восхищения