Как вам спектакль?. Александра Шабарина

      У моего папы был друг, а у друга – яхта, аж двенадцатиметровая. Подержанная, конечно, но зато с двумя каютами, камбузом и гальюном. Гальюн, правда, не использовали по назначению, потому как при большом количестве всяких других исконно русских приспособлений для этих нужд это считалось непозволительной роскошью.

      Для меня, одиннадцатилетней девочки, речные путешествия с папой и его другом были настоящим праздником жизни. Сами посудите, причаливали мы к берегу в каком-нибудь небольшом городишке, а мои мужчины, в белых брючках, наглаженных рубашечках и заграничных кепочках, уже готовы к любым приключениям на необъятных просторах советской периферии. Женщины, естественно, при виде их только что на шею не вешались. А услышав, что один режиссер, а другой актер и оба из Москвы, так и вообще в «штабеля укладывались».

      За молчание получала я от моих ловеласов щедрую плату в виде конфет да мороженого, а что еще в детстве надо? И потом, жалко, что ли. Тем более до серьезного, как я сейчас понимаю, дело не доходило, так, перышки на павлиньих хвостах расправить, да и только.

      Как для любого командировочного, главным для них было, вдоволь нагулявшись, вовремя уплыть навстречу новым приключениям. Как ни странно, это всегда удавалось.

      Пока папа с другом вели мужские разговоры, обсуждая «цыпочек», оставшихся на берегу, я потихонечку забиралась на тентовую крышу рубки, куда лазить обычно мне было запрещено, доставала полученные сладости и, поглощая их одну за одной, наслаждалась своим одиночеством и красотой окружающей природы.

      В один из таких дней я увидела вдалеке три белоснежные яхты. Шли они нам навстречу не торопясь, выстроившись одна за другой, немного по диагонали. Погода стояла чудесная, светило солнце, небо было нереально голубым. Отправляя в рот очередное «пирожное», сделанное мной из двух кусочков печенья и карамельки между ними, я залюбовалась. Какая же красотища… Тем временем яхты подплыли ближе, и я разглядела их названия. Первой шла «Вера», за ней «Надежда», а замыкала «Любовь».