Убийство чёрными буквами. Пол Андерсон
о какой-нибудь работе? – Он снова сел. – Нет. Нет, не знаете.
– Боюсь, что нет, – сказал Кинтайр. – Я пришел… пришел, чтобы помочь вам в другом отношении. Maledetto![11] Сколько можно говорить, как Норман Винсет Пил?[12] Но ничего другого не могу придумать.
– Да?
Майкелис распрямился. Даже Джин повернулся.
– Вы, конечно, знаете семью Ломбарди.
– Знаем ли мы их? – резко выговорил Майкелис. – Я бы хотел, чтобы не знали!
– Слышали, что убит их сын Брюс?
– Уххм, – сказал Джин. Он приглушил звук телевизора и с явным удовольствием добавил: – Похоже, все-таки в мире есть справедливость.
– Подождите, – начал Кинтайр.
Джин полностью повернулся лицом к гостю. Глаза его сузились.
– А вы какое к ним имеете отношение? – спросил он.
– Я знал Брюса. И подумал…
– Конечно. И считали его маленьким божьим ангелом с голым задом. Я знаю. Все так считали. Нужно много времени, чтобы пробиться сквозь эти слои святой грязи на нем. Я пробился.
– Вы знаете, что старик сделал со мной? – закричал Питер Майкелис. – Он протаранил меня. Отправил мою лодку в 1945 году на дно. Убил двух человек из моего экипажа. Они утонули. Я сам мог утонуть.
Кинтайр помнил рассказ Брюса. Сильный ветер принес неожиданный густой туман. Такое время от времени случается. Корабли плыли в тумане, столкнулись и затонули. Расследование береговой охраны пришло к выводу, что это деяние бога. Майкелис судился, но проиграл дело в суде. Затем ради своих сыновей Питер и Анжело неохотно заключили мир.
То, что произошло потом, возродило старую ненависть, с процентами за двенадцать прошедших лет.
– Заткнись, – сказал Джин. Кинтайр видел, что он тоже пьян, но способен контролировать все, кроме своих эмоций. – Заткнись, Пит! Это был несчастный случай. Зачем ему было уничтожать собственный бизнес?
– Он за это получил ресторан, – пробормотал Майкелис. – А мы что?
– Послушайте, – сказал Кинтайр не очень искренне. – Я нейтральная сторона. Я не обязан был приходить сюда, и для меня здесь ничего нет. Но будете ли слушать?
– Если вы тоже будете слушать, – сказал Джин. Он налил себе еще вина. – Я знаю, что Ломбарди говорили обо мне. Давайте я вам расскажу о них.
Где-то в глубине сознания Кинтайра прозвучал негромкий предупредительный сигнал. Он ухватился за ручки стула и сжал их. Не было времени разбираться в причинах; он только знал, что, если позволит Джину говорить о Коринне, будут неприятности.
– Не нужно, – холодно сказал он. – Этот аспект меня не интересует. Я пришел сюда, потому что не считаю, что вы убили Брюса Ломбарди, а полиция может подумать, что убили.
Это остановило их. Питер Майкелис поднял голову, его лицо побледнело. Джин поджал губы, и на его лице не было никакого выражения. Он не отрывал взгляда темных глаз от Кинтайра и спокойно спросил:
– Это к чему?
– Кто-то вечером в прошлую субботу вызвал Брюса в Город, – сказал Кинтайр. – Его тело нашли утром в
Проклятие, итал. – Прим. пер.
Норман Винсент Пил (1898–1993) – американский писатель и богослов, создатель «теории позитивного мышления». – Прим. пер.