Проклятие короля-оборотня. Тессония Одетт
ощетиниваюсь и желаю возразить, вот только, как бы гадко ни было признавать, он прав.
– Я живу с отцом, – цежу сквозь зубы.
Кажется, он воодушевлен моим ответом, и его глаза загораются.
– С отцом, ну конечно. Как его зовут?
Открываю рот, чтобы заговорить, но не получается выдавить ни звука. Пускай мы с отцом не ладим, мне противна мысль, что из-за моих слов он может пострадать.
– Зачем тебе? Во имя всего святого, что здесь вообще происходит?
Он наклоняется и рукой опирается о подлокотник моего стула, после чего смотрит мне прямо в глаза. Я отстраняюсь, насколько позволяет положение, и задерживаю дыхание.
– Это я здесь задаю вопросы, – сообщает он. – А теперь скажи его имя. И не смей лгать. Узнаем, что ты нам врала, откусим по пальцу за каждую сказанную тобой ложь.
– Ладно, – сдаюсь я, и голос звучит чуть выше, чем я рассчитывала. – Его… зовут Ричард Бельфлёр.
Похититель выпрямляется и щелкает пальцами, а затем указывает на фейри за столом. Следующие его слова звучат грозно и твердо:
– Ричард Бельфлёр.
Фейри прижимает ручку к бумаге и что-то на ней выводит, после чего поднимает взгляд на альфу. Альфа продолжает вещать тем же тоном:
– У меня ваша дочь… – Он снова поворачивается ко мне и понижает голос: – Имя, человечишка. Как тебя зовут?
Губы начинают шевелиться раньше, чем удается заговорить:
– Джемма Бельфлёр.
Он возвращается к прежнему тону, и описать я могу его только как «голос злодея». Практически идеальная имитация голоса, которым я награждала антагонистов в любимых романах.
– У меня ваша дочь, Джемма Бельфлёр. Она цела и невредима. Пока, – добавляет он зловеще и машет в воздухе рукой, будто пишет. – Выдели слово «пока», хорошо?
Фейри у стола кивает и продолжает выводить буквы.
– Если хотите ее вернуть, я приму… – Он останавливается, щурится и поджимает губы. Почесывает бороду и смотрит на меня с приподнятой бровью. – Каково состояние твоего отца?
– Состояние? – повторяю я.
Его лицо искажает гримаса раздражения, и он активно кивает:
– Ежегодное жалованье, человечишка.
Ежегодное жалованье. Я сужаю глаза, анализируя всю имеющуюся информацию, и прихожу к выводу:
– Вы… удерживаете меня ради выкупа?
– Так у вас это зовется? – выдает он, хмурясь.
– Выкупом, да, – подтверждает женщина-фейри, и я замечаю ее острые кривые зубы. – Кажется, у них такой термин.
Благодаря осознанию их цели я чувствую прилив спокойствия, и ужас перестает быть всепоглощающим. Разумеется, он не отступает полностью, но у меня появляется преимущество. С выкупом я могу справиться. Это область цифр и чисел, а с ними у меня проблем нет. Глубоко вздыхая, я пытаюсь натянуть маску невозмутимости. Из-за связанных за спиной рук это не так просто, ведь осанка играет не последнюю роль, когда хочется продемонстрировать уверенность, но ничто не мешает мне расслабить мышцы лица, выровнять