Из пепла возродится…. Татьяна Владимировна Фильченкова
и не нуждались. Зара осмотрела двор сквозь кружевную оборку. Хозяйство Борщевиков было огромно, всюду сновали работники. За домом угадывались хлев, курятник и конюшня. Не чета полынской сараюшке, где кляча соседствовала с козами и курами.
На крыльцо выскочила Яблонька-в-цвету, младшая сестра Пламеня, и залилась смехом, указывая на вышитую морозными узорами душегрею Зары:
– Чего это у тебя? Курьи перья?
И тут же крикнула в раскрытое окно кухни:
– Матушка, на площади карусели поставили, я туда!
– Не зашибись только! – вылетел с клубами пара голос Стужи.
Яблонька опустила волан и убежала за ворота. Зара же думала, как всё иначе в новой семье. Сестре мужа двенадцать витков минуло. Рослая, справная, с красной лентой на чепце, а понеслась забавляться, точно дитё неразумное, да ещё когда в доме работа кипит. Зару бы отец только за одно такое желание высек.
Вдруг будто кто позвал. Зара обернулась к калитке – за ней стояла Горлинка и пялилась на пелёнку. Затем сплюнула:
– Дрянная кровь. Даже пёс носом не ведёт.
И ушла посмеиваясь. Не провела ведьму хитрость Стужи, всё-то она чуяла.
К вечеру гости стали разъезжаться. Стужа отпустила работниц и разрешила невесткам и внукам перекусить в кухне. После велела Заре:
– Отправляйся в опочивальню, жди мужа.
Однако Пламень не торопился к жене. Зара сама не заметила, как уснула. Наутро постель на его половине осталась нетронутой. Заглянула свекровь, цокнула сердито:
– Была нужда полынское отребье в семью брать. Подымайся, нечего бока отлёживать!
В доме уже все были на ногах. Со двора пришёл Паводок:
– Нет коня его в стойле.
Буран свёл брови:
– Значит, к змеючке своей подался. – И сурово зыркнул на Зару: – Мать тебя не учила ничему? От ласковой бабы муж не бежит.
Зара потупилась, не зная, что сказать. Матушка учила не противиться, да сейчас, видно, не о той науке свёкор спрашивал.
– Если б ученье неказистость заменяло, – сквозь зубы процедила Стужа.
– Молодая ещё, огладится со временем. – Бурану уже наскучило недовольство жены. Он примирительно обратился к Заре: – Тебе двенадцать витков-то есть?
– Мне четырнадцать.
– Четырнадцать?! – хохотнула Яблонька.
– Сколько лебеду ни поливай – в малину не вырастет, – не унималась свекровь.
– От твоих подковырок она тоже не расцветёт. Каков огонёк – такова и искорка. Второй Радуги для нашего худоумного не сыщется. Хватит, давайте лучше у Святозаров наставления и укрепления испросим. Дочка, кликни Раду, да пойдём помолимся, Пламеня без толку ждать. – Буран отправился в Огневую поклонную. Следом потянулись остальные.
Зара снова поразилась величию дома Борщевиков. Полыни только угол для поклонения могли отвести, а тут целую залу с нишами Святозаров устроили. Отец семейства встал против всезнающего Ферула, Паводок – против Савия. Оба приложили пальцы к вискам. Стужа, скрестив ладони на груди, просила укрепления